Франциск Скорина, Не копай под другомъ своим ямы 1519

Франциск Скорина, стихотворение из предисловия к книге "Есфирь", изданной в 1519 году в Праге.

Не копай под другомъ свои'мъ ямы, сам ввалишся в ню.
Не став, Амане, Мардохею шибенице, сам повиснеш на ней.

______________________________________

Источник: Предословие доктора Франъциска Скорины с Полоцька въ книги Есъфера царици//Франциск Скорина и его время. Энциклопедический справочник. Мн. 1990. (Факсимиле. С.150)
________________________________________

1. Вопрос остается открытым: можно ли всякий кусок текста, напоминающий стихи, называть стихами? Не знаю. Возможно, это стихи. Но если бы Скорина подал голос с того света и сказал бы, что это не стихи, я бы не удивился.

Что же это, допустим, если не стихи? Можно предположить, что это просто два объединенных синтаксически и смысловым параллелизмом предложения, выделенные графически в тексте предисловия к "Есфири" ввиду важности вопроса для самого Скорины. Н.М.Гринчик полагает, что это дидактическое стихотворение связано "единством поэтической мысли, взятой из опыта народной этики, соединенной с конкретным сюжетом и повышенной эмоциональностью, назидательностью, категоричностью... Все это указывает на творческий подход автора к европейским версификационным традициям, на стремление соединить их с опытом народа, его устно-поэтическим творчеством и духовной культурой". Тут как подойти к вопросу.

Одно очевидно. Известны три якобы "силлабических" стихотворения Ф.Скорины (это третье) - но ни одно из них, как мы видели и видим, не отвечает элементарным нормам силлабики, то есть ни одно не является силлабическим. В этом тексте, например, нарушено равносложие (15 и 19 слогов в строках), нет рифмы, а даже если принять "ню - ней" за особо изысканную рифму, то все равно она не будет отвечать норме силлабики (имею в виду женскую рифму). Скорина не писал силлабических стихотворений! Скорина не пытался писать силлабические стихотворения! Вернее, сформулируем по-другому наш вывод - старобелорусская (а затем и российская) силлабика начинаются не со Скорины. Но в просеке отечественного стихосложения, ведущей к вожделенной силлабо-тонике, он срубил первое дерево.

2. Библейская история известна. Персидский царь Артаксеркс полюбил еврейку по имени Есфирь, которую воспитывал ее родственник Мардохей. Однажды Мардохей отказался поклониться верховному чиновнику царя Аману. За это Аман решил истребить всех иудеев, живших в царстве. А для Мардохея он подготовил дерево, чтобы повесить его на нем. Но Есфирь пожаловалась царю, и Артаксеркс велел повесить на том дереве самого Амана.

Во всей этой истории Скорину, очевидно, интересовал лишь мотив злодеяния, бумерангом возвращающегося к злодею. Все предисловие к книге "Есфирь" посвящено вопросам библиографического характера, а о содержании Скорина говорит вполне лаконично: "...Яко Аманъ побралъ листы от царя Асвера на побитие всехъ іудеовъ и теже яко царица Есферъ выбавила и'х от побития и' выпросила от царя листы противные на погубление всея родины и помощников Амановыхъ и' на и'збавление и'удеовъ". Это в первом абзаце, а в конце, сразу за словами "КонЪцъ прЪдсловия" следует наше стихотворение.

Интересен в этой связи и выбор сюжета гравюры на титульном листе книги. Из всего богатства сюжетов, которые для гравировщика могла предоставить история Есфири, выбран такой: "Есферъ царица пришла предъ Асъвера царя" (Асвером Скорина называет Артаксеркса.- О.Л.). Знатная дама в роскошном средневековом платье, в сопровождении трех фрейлин, стоит перед сидящим на троне бородатым царем, не менее средневекового вида. Скипетром царь указует на Есфирь, которая, ясно, пришла просить у него милости, и этим показывается благоволение Артаксеркса. Исследователи видят композиционную аналогию этой гравюры в одной из немецких гравюр 15 века, но, повторяю, выбор сюжета не мог быть обусловлен случайностью, то есть в данном случае подражательством художника, тем более, что признано, что гравюра в скорининской "Есфири" художественно превосходит свою предшественницу.

Между Есфирью и царем изображен висящим на колонне сигнет Скорины - его фирменный издательский знак, который можно найти на многих гравюрах в его книгах. Сигнет представляет собой изображение солнца и месяца с человеческими лицами внутри своеобразного картуша, напоминающего геральдический щит. Месяц (на нашей гравюре он рогами вниз) заслоняет солнце. Н.Н.Щекотихин в 1925 году высказал по этому поводу мнение, что Скорина мог родиться в день солнечного затмения, несколько которых действительно были видны на территории Белоруссии в последней четверти 15 века. Ну, родиться не родиться, а какое-нибудь затмение Скорина действительно мог счесть за некое предзнаменование.

На мой взгляд, сигнет Скорины появлялся лишь на гравюрах к самым важным для него книгам, которые он так или иначе соотносил со своей судьбой. Это в принципе единственное логическое объяснению тому, почему на одних гравюрах сигнет присутствует, а на других нет. С определенной долей натяжки и воображения таким образом можно истолковать все скорининские гравюры с сигнетом. Например, титульный лист "Бивлии руской" (дело всей жизни), "Песня песней" (мистический брак Христа с христианской церковью; любовь в жизни Скорины), "Премудрость божия" (Господь, держа книгу, благославляет ученого), "2-я царств" (царь Давид "играеть в гусле неся кивотъ господень", а царицу Мелхолу, которая назвала его "пустым человеком", Господь наказывает бесплодием), "Второзаконие" (Моисей учит людей второзаконию) и т.д. - безусловно, есть сигнет и на знаменитом гравюрном портрете Скорины.

Присутствие сигнета и акцентировка на мотиве "не копай другому яму" свидетельствуют, что Скорина мог проецировать историю с Есфирью на свою собственную судьбу. Но тут остается лишь гадать. Известно лишь, что до выхода "Есфири" Скорина был связан с датским и, возможно, чешским королевскими дворами. Мог ли он просить у царствующих особ заступничества от козней недругов? Конечно, мог. Но время опустило занавес.