Старая, старая сказка повесть типа

1.
Шурин мой - мужик замечательный и очень увлекающийся.
Прошлой осенью он пару дней гостил у своего армейского дружка  в деревне где-то под Переславлем и привёз оттуда массу впечатлений, грандиозных планов, слегка помятое лицо и, главное, полный багажник белых грибов.
2.
Результатом чего и было наше теперешнее многочасовое плутание по жалким подобиям дорог в глубине ярославских лесов. Надо добавить, что среди достоинств Михаила были великолепно развитые чувство ориентации и зрительная память. Именно они заставили его бросить потрёпанную «ОКУ» на сомнительный просёлок.
3.
Вечер своей неслышной, мягкой походкой неспешно пришел на уставшую землю.
Где-то. Наверное. В лесу же темнеет разом и внезапно. Благодаря навалившемуся мраку, если это слово уместно в моей печальной истории, мы  увидели огни в глубине чащи. Мишка ожил, стал уверять меня в том, что это должно быть и есть дом его друга, что быстрее мы и не доехали бы. Машину пришлось оставить и пройти немного пешком. Признаюсь, что мы почти бежали, горемыки.
4.
Бабку звали Алёна. Древняя, скорее даже ветхая, старуха сразу же спросила нас, одни мы или с дЕвицами. Именно так она и сказала – дЕвицами. Услышав отрицательный ответ, горько вздохнула и пригласила нас в избу.
Пока суд да дело, мы узнали, что бабка живёт здесь одна, так давно, что и не помнит сколько, держит скотинку, тем и перебивается. Ужин состоял из тушеной картошки с мясом, хлеба не было, да ещё бабка выставила бутыль с мутноватой жидкостью, наделённой таким запахом, что поперву даже  вставала поперёк горла. На просьбу, - молочка бы, - старуха отвечала, что козочка давно околела и сейчас у неё одни козлы.
5.
…Осиротели мы с братом рано, дом родня прибрала, и мы пошли побираться – слышал я уже в полудрёме, сомлевший от еды, устатку и самогона. Было тепло и уютно, только сильно чесалась голова.
… шли мы этими  местами, - продолжала бабка, леса здесь ещё не было - поле. День был жаркий, и Ванюшка всё пить просил. Увидал он родничок, бивший из козьего следа, и бросился к нему. Не уберегла я братца, не удержала, вот и стал он козлёночком. Нашла я неподалёку развалюху-избушку, так и живу здесь с тех пор. А родничок приметила, бражку ставлю на той водице, гоню, да путников залётных пою. Только последнее время всё мужики одни заходят, козлы.
Тут я с ужасом понял, что чесалось у меня на голове…
Вот так всё и случилось.
Мишку-то  ведьма  на рождество заколола. Один я остался и скучал сильно. Но теперь заживём, - я покосился на испуганно жмущуюся козочку, и мотнул длинной бородой, - да и бабка, глядишь, к весне с молоком будет.