13

Вот канатоходец, что по нервам по своим шагает.
Мой последний призрак - смотрит на меня, моргает.
Может быть узнал, а впрочем нет. И не узнает.
Я сижу в углу, ещё не сплю -
Жду, пока растает...

Кто в углу напротив шлёт тоску по почте мне в мансарду?
Я его не помню, но ловлю усмешки блик на гарду.
Он же, шевеля губами, новую рисует карту,
Линией кривой чертя рисунок вопреки Декарту...

Это Арлекин пристроил пристань прямо к минарету,
Развязал глаза, раздал все роли, и ушёл по свету,
Позабыв про то, что еще утром требовал карету.
Я б его догнал, когда бы верил в то, что снова где-то...

К черту письмена, опять сижу, рисую чьи-то лица.
Чьи-то голоса поют о том, как бесконечно длится
Этот затяжной прыжок - давно уже пора разбиться.
Стоит ли писать, когда намного проще тихо влиться
В общую толпу...

Холодно в углу под утро, выйти что ли вновь на крышу,
Мой канатоходец спит и, слава Богу, не услышит,
Как ругаюсь я, что карандаш уже почти не пишет.
Впрочем, кто сказал, что в этом суть,
И есть ли суть вообще ?...