Сказ о Герое, Упыре и прочей нечистой силе первая глава

Было это или нет,
Вряд ли дам я Вам ответ.
Тайну эту я храню,
Лишь друзьям ее дарю,
Да и то, полушутливо,
Забавляясь на ходу.
Тайны суть – быть молчаливой
И хранить свою звезду,
Что сияет в сумрак ночи,
Призывая нас к себе,
Тех, кто что-то еще хочет
Изменить в своей судьбе.

***


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Скрипнул старый вяз печально.
Здесь покойник заложной
Похоронен? Я случайно
На ночевку тут с тобой
Порешил остановиться.
Ночь нашла и нам не спится.
По небу луна идет,
Тихо полночь настает.

На платки полог, тени
Улеглись, пугая нас.
Ты, обняв мои колени,
Засыпаешь в этот час.
Значит, только я пугаюсь?
Что ж, с испугом расквитаюсь!
Вот с колен тебя сложу,
Из палатки выхожу.

Ночь тиха. Опушка леса.
Почему же стонешь вяз?
Просто так, для интереса
Пальцем жму на левый глаз.
Ночь немая раздвоилась.
Чу… Что там зашевелилось?
Недалече, под кустом,
За орешника листом?

И присев возле палатки,
Замер в ожиданье дел.
Нехороший привкус, гадкий
Стал во рту, а я глядел
В темноту. И свежесть ночи
Вдруг холодной стала очень.
Ухнул филин неспроста
И у темного куста

Вдруг виденье появилось,
Расступилась там земля,
Черный гроб наружу вылез,
Крышка прочь. Святых моля
Я трясусь пред страхом смерти
В первый раз со мной, поверьте
Сотряслась подобна жуть.
Ночь проходит по чуть-чуть.

А из гроба крупный дядя
Вдруг поднялся, на меня
Вовсе даже  и не глядя,
Грубым саваном гремя.
Очи страшные горели,
Щеки пухлые алели,
А раздувшийся живот
Чудилось, вот-вот порвет.
 
Кудри черные до плеч
Дрогнули, и он подался.
Нет, чтоб снова в землю лечь,
Да, видать не зря поднялся.
Мимо вяза прошумел,
Хвост я сзади углядел.
Черт ли это? Иль не черт?
Воздух ночи тяжко сперт

У разверзшейся могилы.
Я с опаской подошел
К месту, что его хранило,
Домовину обошел.
Крышка гроба, что за диво –
Черный креп, в луне, с отливом
Весь целехонек лежал,
Как в земле и не живал.

Вдруг беру я крышку эту,
Руки мерзнут от нее.
Вот те раз, ведь нынче лето!
Потому и не гниет!
Да, на кой она мне сдалась?
Приглянулась? Показалась?
Но к палатке утащил,
После кругом очертил

Свой шалаш, ту крышку, вяз,
Спит подруга без движенья.
Мне до утра, как сейчас
Не уснуть. Соображенья
Мучают холодный ум,
Мрачен, я сижу, угрюм,
В ожидании рассвета
И  «покойника» привета.

Всех нечистых перебрал
Из преданий, что смог вспомнить
И решение принял:
Он – упырь, и нас исполнить
Ему, словно плюнуть раз,
Но надежды свет не гас,
Коль пришла такая мука,
Выручай, дедов наука!

До рассвета время есть,
Мне успеть необходимо
Кол осиновый обресть,
Упыря сразить, скотину,
Чтоб не шастал по ночам
И в гробу своем зачах,
Сгнил, истлел, пропал и сгинул,
А, не то в лиху картину

Мою жизнь он превратит.
В лунном свете круг покинул.
Глядь, осинушка стоит,
Да, чего ж я рот разинул?!
И забывши про топор,
Сук ломлю с нее востер.
Обточу возле палатки.
Сердце бьется куропаткой,

Пропадающей в силке.
Кол для дела приготовлен,
Уж рассвет не вдалеке,
Я храбрюсь, но не спокоен.
Вспомнить силюсь я псалтирь.
Чу… Кажись бредет упырь.
Круг проверил и дрожу,
Крестным знаменьем божусь.

Саван над землей плывет.
Где он был, подлец, однако?
Смерть вокруг сиянье льет,
Он же к яме, ах, собака!
На колени и завыл,
Да когтями землю взрыл.
Подскочил, давай метаться,
Пузо готово взорваться.

Вдруг почуял русский дух
К шалашу он подлетает,
Но не может, держит круг,
А во мне все обмирает.
«Отче наш» шепчу сбиваясь,
Лишь на Бога полагаясь.
Вперил взгляд в меня упырь,
Вижу жала гадкий штырь

Между губ его дрожавших.
Взгляд потух, раздался глас.
Тихих, горьких слов, уставших
Много слышал я в тот час.
«Ты мой гроб зачем расхитил?
Ты гляжу, таких не видел?
Я несчастный и больной,
Надругался надо мной

Бог и Дьявол. Нет мне места
Ни в аду, ни в небесах,
Но пока жива невеста,
Я живу в ее очах.
Я наведался к ней в гости.
Ты ж готов украсть и кости!
Да, зачем они тебе?
Я ничто  твоей судьбе

Никогда не смог бы сделать.
И к чему твой бойкий вид?
Здесь твоя напрасна смелость.
От тебя не знал обид.
Так верни мне крышку эту,
Человече удалой.
Навсегда уйду с рассветом.
Ты живи и Бог с тобой!»

А над лесом занималась
Уже новая заря.
Речи всколыхнули жалость,
Но гляжу на упыря
Я по-прежнему с опаской,
Вдруг окажется все сказкой,
Ложью, мороком пустым –
Сердцу быть нельзя слепым.

«Что ж ты, выродок, тут брешешь?!» –
Говорю ему, что, мол –
«Землю щас на век утешишь!»
Сам же поднимаю кол.
В страхе скорчился, мерзавец
И дрожит, трусливый заяц.
«Буду я, тебя судить!
Должен правду говорить!»

Тут признался, змей поганый,
Благо, пели петухи,
Что в селе, от свадьбы пьяном,
Был он у своей снохи.
Нынче внук его женился.
Он же в кошку обратился
И не мог сдержаться боле,
Намурлыкал злую долю
 
Им на ложе молодом.
«Где любиться собирались,
Там мертвы они вдвоем!
Обескровлены достались
Они Богу своему.»
«Ах, ты сволочь, почему?»
Помертвел упырь нечистый,
Отвечал тут речью быстрой:

«Я несчастный был рожак.
Шесть мальчишек уродилось,
А с седьмым решили так –
Вся семья перекрестилась
В веру польскую, увы,
Не сберечься от молвы.
Уродился я в сорочке
И зубов в два ряда точки

У младенца проросли.
Мать в груди мне отказала,
Меня к ведьме отвезли,
Та, мне матерью и стала.
По рожденью я колдун,
Но минуло много лун,
Прежде чем меня узнало
Мирное село. Искала

Там община кузнеца,
Потому, как старый сгинул.
Встретил я тогда отца,
Что давно меня покинул
И признался я ему,
Сам не знаю почему.
Он же, гад, меня косой.
Промахнулся сам собой,

Сам себя тогда зарезал.
Капли крови же меня,
Разлетевшись из пореза,
Превратили в упыря.
Стал я страшен с этих пор,
Каждой ночью кровь, как вор
Я сосу простолюдинов,
То жестокий дар судьбины.

Но мое потомство Бог
Пощадил, а Дьявол плачет:
С сыновьями, мол, не строг,
Кровь не пью, а это значит,
Что за гробом не видать
Его ада благодать.
Живых буду мучить вечно,
Сам же мучась бесконечно.»

«Ты прости меня, прости» –
Говорил упырь мне жалкий –
«В сыру землю отпусти,
Уж потом ударишь палкой,
Чтоб не ведал и не знал,
И без муки я пропал».
Я сказал, что отпущу,
Молодых лишь навещу.

«Ждать мне доле, нету сил» –
Преклонил упырь колени.
Я тогда его спросил,
Чародейство что изменит
В отношенье молодых?
Сделать как из них живых?
Он ответил на загадку –
«С четырех углов подкладку

Ты у крыши гроба срежь,
Воскури ее в той спальне,
Только волосы опрежь
Пары той добавь печальной.
Души их войдут в тела,
Смерти пыльная зола
В доме том тогда осядет.
Молодой в густые пряди

Лилию пускай вплетут,
В доме зеркала помоют.
И убогий местный шут
Свадьбу новую откроет.
Все заклятья пропадут,
Жизнь там новую начнут.
А меня пускай согреют –
Освященный мак посеют.

Перестану к ним ходить.
Я тогда в своей могиле
Буду ночи проводить,
Чтоб меня скорей забыли.
Память смоет навсегда
Те жестокие года.
Я растаю, испарюсь,
Я усну и не проснусь».

Очи долу опустил
Тот упырь устав от свету.
Я, как сказано, творил
И кусочки те в газету
Завернул, надежно скрыл,
Чтоб обманом не добыл
Их, предавши завещанье.
Темных сил странны желанья,

Если кто о том забыл,
Враз напомнят и не спустят.
Крышку гроба возвратил
Я с налетом тяжкой грусти.
Гроб же в утреннем тумане,
Словно в сказочном обмане,
К черной ямине поплыл,
Упыря туда спустил.

В миг земля оборотилась,
Затянулась, заросла,
Свежею травой покрылась,
Как всегда такой была.
Тут проснулась ты, Танюшка,
Мы отправились к речушке,
Что текла недалеко,
Так в ней сон смывать легко.

Завтрак же наш был недолог.
Мы собрали свой шалаш
И отправились в поселок,
Где свершить ночную блажь
Я без страха собирался.
Там уж нас народ заждался,
Хотя сам того не знал,
Я о том весь путь мечтал.