Как смогла я забыть, какой была счастливой?!

Посвящается Е.В. (ко дню рождения).

***

Как смогла я забыть, какой была счастливой?! И всё же забыла...

Мы с ним познакомились... Боже, как давно это было! Мы познакомились – вы не поверите! – у меня дома. Он пришёл к моему папе - сдавать зачёт. Он учился в военном училище, а папа мой там преподавал. Нет, вы не подумайте, он не был двоечником. Просто в тот год выдалась очень уж суровая зима, он простудился и схватил воспаление лёгких…
Мне было 16, ему – 19. Он был ровесником моего брата. Кстати, они потом подружились. Но тогда ещё брат был в нашем родном N: учился там в университете и по совместительству «сторожил» нашу квартиру. А мы в это время жили в К в казённой квартире в военном городке. Папа мой всегда был (и сейчас тоже) человеком сугубо гражданским, но руководство училища решило, что будет лучше, если преподаватели будут жить недалеко от общежития и учебного корпуса - для удобства.
Через год, после окончания школы, я тоже собиралась вернуться в N, поступить в университет, жить с братом, а заодно присматривать за ним: за мужчинами в любом возрасте нужно присматривать. Но...

Ну да обо всём по порядку...
Он пришёл – красивый, высокий, немного худой (или много?) – не оправился после болезни. Я была заранее предупреждена, что придёт «студент»... Но я же не знала, что придёт ОН! Спросил Владимира Николаевича. А папа мой в этот день был вынужден задержаться. Меня-то он предупредил, а вот Володю (так Его звали) – не смог (судьба?). Я представляла скучные минуты, переходящие в часы… Но все опасения исчезли  с Его приходом. Я предложила Володе подождать папу за чашкой чая. Благо, в нашем доме всегда было много чего к чаю: мама моя не смогла устроиться на работу по специальности и поэтому усиленно занималась домашним хозяйством, в том числе выпеканием всевозможных плюшек, ватрушек, пирогов, пирожков, тортиков, печенья и ещё не помню чего. Хорошо, что мой организм стойко переносил оккупацию его углеводами, а то бы я уже давно не пролезала бы в двери! Только в ворота! Вот мы и ели все эти вкусности, запивали чаем, и он рассказывал о себе...
Надо ли говорить, что я слушала его, буквально открыв рот и забывая в этот рот запихнуть очередной кусочек какой-нибудь вкусности. Но за своевременным заполнением его чашки чаем и его пирожковой тарелочки всякими пирожками я следила строго. Нет, ну правда, он был такой худющий!
Так мы сидели и разговаривали часа два. Не помню, сколько раз я ставила подогревать чайник за эти блаженные два часа! Потом пришёл папа. Володя пошёл сдавать зачёт и… не сдал! Видимо, за два часа, проведённые со мной, он если и знал что-то, то забыл. Но не расстроился. Зачёт перенесли на послезавтра. На воскресенье.
Как я его ждала! Люди добрые, как я его ждала! Это воскресенье я помню, как будто оно было вчера! Он должен был прийти к 6 часам вечера, из расчёта 1 час – на зачёт, и в 7 часов – ужинать. Видимо,  мысль откормить недавно переболевшего глубоко в меня засела, и я пригласила Володю на ужин. Так и не знаю до сих пор, были ли мои родители против или за, но тогда они мне ничего не сказали, более того, поддержали, и нам втроём удалось уговорить Володю принять предложение.
Как я прожила субботу, я не помню… Только помню, что ночь перед воскресеньем почти не спала. Как только решила, что уже утро (зима, темно... утро, ночь ещё – не понятно), встала и стала наряжаться. Не умывшись, не выйдя поздороваться с гремевшей на кухне мамой, не говоря уже о завтраке. За этим меня мама и застала, когда, устав ждать, когда же я встану, решила меня разбудить. Каково же было её удивление, когда она обнаружила, что я не только уже встала, но уже и оделась! А на незаправленной кровати валялись мои наряды, достанные из шкафа и забракованные. Мама у меня понятливая, тем более она сама с утра занималась практически тем же, но в кулинарии: на столе лежала раскрытая книга рецептов...
Конечно, мне пришлось переодеться, чтобы провести уборку квартиры, вымыть и уложить волосы, накраситься. После этого я снова одела выбранный с утра наряд. Из зеркала на меня смотрела очаровательная (не побоюсь этого слова) девушка. Молодая, симпатичная и считающая, что жизнь прекрасна!
Надо ли говорить, что вечер прошёл просто превосходно! Володя сдал зачёт; мама, можно сказать, сдала экзамен по кулинарии: ужин был восхитительный; папа был остроумным, мы все смеялись над его шутками и рассказами о его студентах.
Разошлись из-за стола мы около 10 часов вечера и то только благодаря папе и его напоминанию, что завтра – рабоче-учебный день.
Володя стал к нам часто заходить: он попросил папу помочь ему с учёбой, которую он запустил из-за болезни. Я летала, как на крыльях, девчонки в школе мне завидовали, но я им ничего не говорила. Это был мой секрет. Пока только мой.
8-го марта Володя пришёл к нам с двумя букетами цветов: один, поменьше (!) он отдал маме, а второй протянул мне. В букете была записка. Он предлагал мне «стать его девушкой»… Написал, что я ему сразу очень понравилась, но он стеснялся раньше об этом говорить… Как это было прекрасно! Девчонки позеленели от зависти, когда узнали, что я встречаюсь с третьекурсником! Ближе к июню, к выпускным экзаменам, к последующим за ними вступительным в институт, мне становилось всё грустнее. Ведь я хотела вернуться в N… А Володе ещё надо было учиться два с половиной года, да и потом, не известно, куда его распределят... И вот однажды, вечером, когда мы гуляли, отметив очередную сдачу экзамена, Володя завёл разговор об ЭТОМ. Мы никогда раньше об ЭТОМ не говорили. Мы целовались, обнимались, но...  Думать-то я думала, но не представляла, что так испугаюсь разговора об ЭТОМ. Наверное, я была не готова к ЭТОМУ. А ему, возможно, ЭТО было нужно. Мы поругались... Первый раз и сразу очень сильно.
А дальше жизнь моя помнится мне словно в тумане. Я сдала выпускные экзамены, получила отличный аттестат, и встал вопрос – куда пойти учиться? Вы скажете, как куда?! Хотела же в N!? Или остаться в К... Здесь тоже есть университет. Да, хотела... Да, есть... Больше не хочу.
Пока я поступала и до тех пор, пока не стало ясно, что я поступила в ЛГУ, мои папа и мама были со мной постоянно. Даже брат приехал. Родственников у нас в Ленинграде (тогда он ещё был Ленинградом) не было и нет, поэтому я и выбрала ЛГУ.
Меня почему-то назначили старостой группы, и началась студенческая жизнь, со своими радостями и огорчениями. Но ни одно из этих огорчений не могло сравниться с той болью, которая сидела у меня в груди и не хотела проходить. Родители писали мне письма регулярно, рассказывали о жизни в К, о людях, там живущих, и о том, что Володя начал гулять с дочкой одного из командиров...
Лето после первого курса я посвятила пионерам. Вернее, дети к тому времени уже перестали именоваться пионерами, но лагеря для летнего детского отдыха, по-моему, до сих пор называют пионерскими. В общем, я была вожатой. У меня был самый младший отряд. И было мне с ними очень весело.
На втором курсе перед Новым годом я получила письмо от брата, который сообщал мне, что приедет на каникулы к родителям, а заодно и на свадьбе погулять. Я ему позвонила, потому что он не написал, на чьей свадьбе собрался гулять. Зря я это сделала… На Володиной свадьбе собрался тогда погулять мой брат... Девушка, с которой Володя встречался последний год, забеременела, и их заставили пожениться... Заставили! Надо же было найти такое слово! Это слово долгие месяцы не выходило у меня из головы… Долгие месяцы, пока я болела в общежитии гриппом, а девчонки из комнаты звонили моим и говорили, что со мной ничего страшного, немного приболела... Долгие месяцы, когда грипп дал осложнение на лёгкие и врачи боролись за мою никчемную жизнь, пока я была в коме...  Долгие месяцы реабилитации, когда маме пришлось переехать ко мне в Ленинград и снять квартиру... (Летом к нам присоединился и папа – он перевёлся работать в мой университет). Долгие месяцы, когда в реабилитированном вроде теле стал сдавать разум, и мне пришлось продлить академический отпуск ещё на год – чтобы лечить дух и выбираться из губокой депрессии и последующего нервного срыва… Но со мной были родители и… друзья. Да, друзья. Из моей старой группы, которые стали на 2 года меня старше и умнее.
А жениться по принуждению нельзя.  Володя стал гулять от жены и от маленькой дочки, которая, как мне потом рассказали, очень на него похожа…