Одно утро доктора в городе N

Окна выходили на больничный дворик, в котором росли большие старые  деревья. Контуры их в любое время года были одинаковы, но как фантастически различной была картина – от нежного ярко-зеленого весной, через знойно-пыльное летом до томящего желто-багряного осенью и причудливо седого зимой. Так и один и тот же человек, в состоянии любви, гнева, тоски, болезни.
Он любил, дымя сигаретой, смотреть на эти деревья, особенно в обманчивом призрачном свете наступающего дня. И душа постепенно успокаивалась, как кошка в теплом пледе на коленях у задремавшей престарелой хозяйки.
Пепел упал на подоконник. Сегодня у него опять умерла больная. Молодая красивая деваха, лет двадцати пяти, которая совершила последнюю в своей жизни ошибку, сев покататься в машину к подвыпившему ухажеру. И ему опять, почти как всегда, было не в чем себя упрекнуть. Все было сделано правильно. Вот если бы случилось это не ночью и не так далеко от клиники, если бы гематома имела немного другую локализацию, если бы в операционной был хороший краниотом, если… Сколько всяких «если»! Но больной уже нет, а он сделал всё, что мог. Тогда почему же такая пустота в душе? И чувствуешь себя как муравей, который, на секунду выбившись из движимого инстинктом потока, тупо наткнулся на труп своего неудачливого собрата, раздавленного неумолимым ботинком. И ничего нельзя сделать — партия разыграна, и ходы внесены в протокол.
Безмозглые дураки те, кто говорит, что к смерти привыкаешь. Нет! Просто, постоянно с ней общаясь, перестаешь здороваться за руку, пускать ее к себе в душу. Тогда возникает иллюзия, что уже не чувствуешь её тленного дыхания. Но вид этой девчонки, беспомощно улыбавшейся в забытьи запекшимися губами, вид заспанной и заплаканной матери, в последней надежде смотревшей на него как на Бога, на короткое мгновение сломал непрочный барьер, и кривая сразу же пробралась внутрь, обдав нестерпимым холодом чужого горя.
Нет в русском языке названия для матери, потерявшей ребенка. Какие найти слова, чтобы сказать ей об этом?… Невольно в мыслях возникла собственная дочь, которая сейчас сладко посапывает во сне на другом конце маленького города, но придет время, и она тоже наверное будет, весело смеясь, кататься с лихими ухажерами по ночным улицам.
Все могло бы быть совсем иначе в жизни у этой девочки. И, стиснув до ломоты зубы, — чудны дела твои, Господи! И неисповедимы пути твои…
Солнце, выглянув из-за терапевтического корпуса, осветило деревья и развеяло наваждение. Еще одна участница в колонне встречающих его на том свете, еще один седой волос в когда-то по-мальчишески непослушных волосах, еще один шрамик в душе вчерашнего оптимиста и… еще один новый день, который закружит, захватит неотложными делами и бытовыми заботами. Очнувшись, и яростно раздавив в пепельнице потухшую сигарету, он пошел делать утренний обход.

апрель 2002.