Снег города похож на кашель курильщика разбуженног

Снег города похож на кашель курильщика разбуженного рано. 
Над тьмою поднимаются дома, уверенные в собственном   величьи.
И льются воды бешеным потоком из хриплых глоток горбоносых кранов. 
Дверные петли раскрывают клювы и начинают щебетать по-птичьи. 
И я живу, закутавшись в снега, и затянув на шее галстук ветра. 
Считаю за оттаявшим стеклом случайных птиц и зябнущих прохожих, 
Не замечаю дня, а вижу вечер, и только нехорошие приметы, 
Которые, намного помусолив, я через час, не замечаю тоже. 
Вот так идет мой незаметный год, моя дневная спячка. 
Кончаются мгновенно сигареты, и прикурив очередной бычок, 
Я думаю, с досадой, что тебе, намеренно-уверенной гордячке, 
Плевать на этот день, на этот дом, на серый снег и смог. 
Я вижу, как отставив локоток, ты пьешь "сухое" мелкими глотками, 
А в правой - догорает сигарета. Ты щуришься от дыма и тепла. 
И музыка,что нас с тобой будила,что следовала,будто гимн,за нами, 
Теперь погибла в поисках прохода из комнат, где гудят колокола.
Извечный и безрадостный вопрос. Так что же делать? Ничего не надо? 
Для этого ведь надо знать и время, и место, и достаточно причин. 
Год опустел, и место опустело, и время от парада до парада, 
Как жизнь, отложенная временно на завтра, закончится за день до именин.

1993