Стихотворение о случайном запахе

Очень, очень, очень старое стихотворение. Теперь уже французские одеколоны продаются в любом лотке, то есть потеряли свой "знаковый характер", и за глагольные рифмы меня опять будут ругать. И все же...
_______________________________________

Не то чтоб - изощренно избалована,
Но запах твоего одеколона
Французского - любила больше всех.
Еще за шаг до нашей первой встречи
Метнулся в ноздри он, ясней и резче,
Чем речи, предсказав тебе успех.

А я тебя тогда совсем не знала
И ничего тебе не предсказала,
А если б предсказала, то беду.
А именно: что рано или поздно,
Ведомая усталостью и позой,
Назло всем мировым метаморфозам
Я от тебя, любимый мой, уйду.

Друг к другу мы совсем не подходили.
Я черт-те в чем на встречи приходила,
И мы смотрелись как из разных сфер:
Вот ты - во всем нью-йоркском и парижском,
А рядом я - в заношенном пальтишке,
Давно когда-то Made in ГДР.

Тебе, мил друг, бродить по авенидам,
А мне, мил друг, считать свои обиды.
Я вправлена в кольцо моих дворов,
Где на меня, как на картину в раме,
Глядят дома потухшими глазами,
И взгляд их укоризнен и суров.

Твои друзья тебя не понимали,
Они меня всерьез не принимали,
И ты меня представить им не мог.
Не то чтоб, меня это раздражало,
Но что-то во мне все же возражало,
И я тебя частенько обижала,
Твердя, что я уйду, дай только срок!

Что мне явились ангельские хоры,
Сказав, что ты меня забудешь скоро,
И я, поверь - без всякого укора,
Тебе твержу об этом и твержу.
Иди туда! Тебе там будет лучше.
Взбирайся к креслу по служебной круче...
И верила сама, что ухожу.

Но запах твоего одеколона
В моей душе витал опустошенной,
И знала я, что этот запах - враг.
И каждый раз, когда ему внимала,
Я самое себя не понимала,
И вновь тебя за плечи обнимала:
"Да что же, ты обиделся, чудак..."

А ты бледнел, со мной встречаясь взглядом,
И говорил: "Прошу тебя не надо.
Ведь ты моя последняя отрада,
А там я - так бездарно одинок.
И если мы расстанемся когда-то,
То это будет даже не утрата,
Нет, не утрата будет, а - расплата
За то, что я тебе сказать не смог".

Не то чтоб, изощренно избалована,
Но запах твоего одеколона
Французского - любила больше всех.
И запах этот тонок был и горек,
Он запах был истерик и историйк,
И всех моих-твоих невстреч, которых
Не скрадывал наш принужденный смех.

1986