Сказ об аароне бурре и его авантюрной натуре

Жизнь порою интересней
Самых пышных похорон.
В семье Бурров из Нью-Джерси
Сын родился Аарон.

Время пролетает быстро,
Годы, как один момент.
Младший Бурр окончил Принстон,
Где был папа – президент.

Адвокатскую карьеру
Юноше пришлось прервать.
За свободу, правду, веру
Он уехал воевать.

Под началом Вашингтона
Знамени сжимал древко.
Поначалу Аарону
Приходилось нелегко.

И успехи, и потери
Видел этот человек.
С генералом Монтгомери
Вместе осаждал Квебек.

Честь в те дни была дороже
Крупных денежных купюр.
И за бой при Валли Форджи
Стал полковником А.Бурр.

Стать в дальнейшем генералом
Мог, возможно, Аарон,
Да здоровье подкачало
И ушел в отставку он.

В городе Нью-Йорке славном
Практику свою открыл.
Стал он Прокурором Главным,
Адвокатом лучшим был.

Как законник-реформатор,
Лидер партии родной,
Аарон – уже сенатор,
А сенатор – сан большой.

Бурр привык и к этой роли,
И играть ее был рад.
На работу в Капитолий
Он ходил шесть лет подряд.

Но опять ему неймется,
Как когда-то на войне.
Отчего ж не побороться
За главнейший пост в стране?

И перчатку Джефферсону
Бросил Бурр, авось, возьмет?
И, представьте, Аарону
Удалось сравнять с ним счет.

Мог бы выигрыш остаться
За тобою, Аарон,
Если б в дело не вмешался
Александр Гамильтон.

И весам пришлось склониться
Под финансовой пятой.
Бурр стал Президентом – Вице,
Человек в стране второй.

Служба шла его сначала,
Как течет по жилам кровь,

Но сознанье отравляла
Гамильтона нелюбовь.
 
Были разными их цели,
С нарушением границ.
И разлад привел к дуэли
Двух важнейших в Штатах лиц.

Пуля, как известно, дура,
С нею спорить не резон.
От руки и пули Бурра
Пал бессмертный Гамильтон.

Но фатальный этот выстрел,
Что судьба преподнесла,
Бедолагу Бурра выбил
Из политики седла.

Пусть по недоразуменью,
Иль навету по чьему,
Обвиненный в гос. измене
Был посажен он в тюрьму.

И, хотя оправдан скоро,
Бурр к политике остыл.
Адвокатскую контору
Вновь в Нью-Йорке он открыл.

Жил как все, в трудах-заботах
И воспитывал детей,
Не испытывая взлетов,
Правда, впрочем, и потерь.

Пусть о нем не сложат песни,
Все же верить есть резон -
Жизнь любая интересней
Самых пышных похорон.