Человек

С лопатой в руках он трудится,
С мешком на спине весь век,
Хотя – лохматая курица,
А ведь всё же, он – человек.

I

Вы думаете, что это обыденно
Быть «железными дровосеками»,
Омертвевшими от бессилия
Больше не любить и не верить?

Кто он, тот человек,
Кто любит, кто верит, кто знает?
Кто, если скажет, нет,
Когда проститутка себя предлагает?

Развесили плакаты вдоль мира:
Красуются дамские ножки.
Водители, как вампиры, -
Заглядевшись, набухают, как дрожжи.

Возбужденные взгляды повесили…
Кто виновник аварий?
Вот я бы на вашем месте
Не кричал бы, что каждый знает!

Обывательщину варили мозги
В кастрюле с месивом из рук и ног!
Теперь она – гражданин,
Кто это сделать мог?

Кто это сделать мог:
Заставить её в людей воплотиться? –
Это наш общественный рок,
Рок судьбы, рок эгоизма!

Рог изобилия вкуса –
Комментатор движения масс –
Коммуникабельный трус,
Социолог, водный матрас!

Залёжные бытом и гневом
Всех предыдущих ораторов:
- Теперь мы знаем про веру,
Мы ее дегустаторы!
 

Мы плакаты повесили!
Мы – умные, знающие!
Теперь нас всех под арест
Или в армию, только подальше!

- Что, запели в терновнике?
Так вот у нас кто виноватый!
А я то всю жизнь про Бога,
Про любовь кричал, про отвагу!

Ведь вы же сами, скорчась, как кран,
Побежите изменять своим жёнам!..
- Зато я образован и рад!..
- Ох, рад ты, конечно, и умён больно!

Лет двадцать возились во гневе,
Что нет подходящих женщин,
Теперь сами, как тигры в огне!
И хлестче же их, как хлестче!

Но вы то, что улыбаетесь,
Ведь глупы, как дуры со стажем?!
Сами всю жизнь изменяли,
Женщины, покрытые сажей!

Кому же теперь поверить? –
Человек на низшей ступени –
«Любви» щёлкают, как орехи,
Не любовью, а страстью бредят!

«Утконосы» собрались на заседании, 
Разобрались по парам.
Ох! зашумевшее здание –
Вечеринка в полном разгаре!

Тут недавно встретил я девушку,
Ох, как же ей хотелось любви:
Она думала я – «скворечник»,
Оказалось, люблю для любви.

Как же обидно ей стало –
Побежала, нашла другого,
За час опороченной стала
От своего нового бога.

А вот и еще один отказался
От предложенных таких же услуг,
Я подумал: есть с кем пообщаться,
Кто по-другому проводит досуг.
 
- По-видимому, я не подумал,
Хотя того же хотел,
Я хотел со своею подругой,
И в этом я уже преуспел.

- Я оказался бессильным,
Уж так меня убивали,
Ох, как же любовь оплевали.
Что же наши родители?

Но вот я всмотрелся получше:
Увидел огромную массу
Таких же взрослых недоучек,
Не людей – а кашу.

И тут я ясно всё понял:
Повеселились – и хватит,
Жениться пора попробовать –
Наши родители знают.

Ведь как: по горло уже
Отплясывать глупые пляски,
Теперь я в муже – ты в жене,
И лишь супружеские ласки.

Отчего так все устроено?
Отчего не знаю сам.
Хотя возможно знаю что-то,
Если столько шпаклевал.
 
II

Символами человека являлись
Бескорыстие, честность и дружба,
Но они на диване валялись
Брошенные, грязные, чуждые.

В какой омут болотный  кинули
Понятие человеческой нравственности?
И мы все, как стадо, ринули,
Распечатав клыкастые пасти,

На понятие «правильной жизни»,
Стремглав разорвав пополам!
Вот она наша виселица,
Но не этой себя отдам!

Тут прошёлся по слякоти мёрзлой,
Увидел лицо в грязи.
Ой, кто это, Боже,
Вот тут, в самой трясине?

Руками разгрёб и увидел:
Бескорыстие соплями плакало.
Вот до какой низости
Наша совесть докапала.

Вот тут один мой знакомый
Без стыда гордился собой,
Вот, мол, какой он упорный –
Машет на всех рукой.

Его, унижаясь, просят,
А он «стоит, как гора»;
Так вот, где дружбу бросили
И нашли подлеца.

За очень высокой горой
Нашёл я останки той дружбы
И начал глодать душой
Эти кости отвергнутой службы.

Вот, что я имею, - знаете,
Но не знаю, кого я найду,
Не знаю, кого потеряю,
Не знаю, кого полюблю.

Глумилась судьба над людьми:
Глупостью их одарила,
Теперь люди – вампиры.
- Нет, только не мы!

- Ага, умный нашёлся!
 «По блату проходишь в рай»?!
Что ж – тогда я напоролся,
Я не знал, что ты есть царь!

Ах, «пуп земли» объявился!
Простите, я не ожидал.
Только пессимистичная личность
Назовёт пупырём сей оскал.

И, знаете, правильно будет
Назвать пупырями таких.
Вот только заря меня будит:
Правды, мол, не ищи;

Правда исчезла со света,
Её бытие не докажешь.
Так что же мораль на планете,
И кто мне это скажет?
 
Быть может честный найдется
Среди месива бездарных людишек?
Одурь о мозги бьётся, -
Она сегодня всех выше!

Вот, встречи – оказия жизни,
Все время люди – достойный
Пример моих мыслей,
Повисший, забытый и гнойный.

Познакомился вчера с человеком,
Точнее – узнал его,
Он – пособие дела:
Не понимать ничего.

В его понятии, эгоизм –
Структура всех остальных,
Лишь ему присуща умная мысль,
И ведь об этом стих!

Вот, скажите, я – эгоист?
О, да, несомненно –
Воспеваю друзей своих высь,
На общество плюю в целом.

Ой, были б все, как мои друзья,
И общество я б воспевал,
И, наверное, я б наплевал
На то, что такое семья,

И забыл бы точно про дружбу,
И стал бы таким же, как вы,
Я не вру: честность – подружка
Моей к вам любви.

Спасибо вам, люди, за мир,
Которым вы меня откормили;
Не я судья, - Бог вам простил
То, какими вы были.

Ведь, наверное, я б не имел
То, что имею сейчас,
Но то, что вокруг обсмотрел,
Проклинаю и в этот час.

Забудьте меня, витию, -
Я умер для вас;
Когда же моя стихия
Опрокинет на вас унитаз,
 
Вы не выйдите грязными, -
Вы такими же были,
Только я вот напрасно
Повествую свою стихию.

III

Да, бывало, однако,
Что и стыдился себя я сам,
Во мне – огромная драка,
Я – «человек-пополам».

Во мне двое чувств разрываются:
Одно – это любовь,
Другое жизнью травится,
Его имя – огонь.

Вот люди с ума посходили:
Справедливость с самолюбием сжали,
Гибрид получили, - его оправдали,
Нарочито выращивать стали.

Часы двенадцать пробили –
Пришёл долгожданный момент:
Огонь во мне потушили,
Я теперь - самолюб, я в гордость одет.

Ехал в метро тут недавно,
Идёт больной человек:
Без ноги, но идёт, однако…
- Мало что ли калек?
 
И все гордо и молча смотрели,
Дивились видению!
А как глаза его жалобно пели…
- Не позавидуешь зрению!

О, да! одно лишь он ищет,
Морщинами на лбу теребя!
Неудача! Так он у мальчишек
Спросит хоть два рубля!

У ребёнка душа нараспашку, -
Он мелочи не пожалеет!
- Фу, да у него лицо всё в саже,
Да и, как коза, он блеет!

Взрослый, пятой точкой не двигая,
Посмотрел, постыдился немножко:
-А, другой ему кинет, -
И взгляд бросил в окошко.

А вы говорите: «Я верю,
Несомненно верую в Бога».
Что же это за вера –
Вера в божика-идиота?!

Ведь, если такую мораль
Нам бы кидали с небес,
Я бы подумал, что бог из стали,
С рогом во лбу, что он – бес.

Закрыли глаза на бездомных,
Закрыли глаза… Закрыли глаза…
Закрыли глаза и Богу, -
Теперь он смертником стал.

Решил я  прогуляться по улице;
Когда грустный, всегда так люблю.
Дождик. И небо сузилось.
Весь мир на краю!

Взглядом провёл дома
И опустил вдоль дороги,
Кто-то сам себя оседлал,
Идет, как безногий.

Ой, да это -  старый знакомый.
Отмылся и как приоделся!
- Здравствуй, Бескорыстие, а где ж твои ноги?
- Прищемило дверцей.

- Боже! ты же теперь калека!
- Что уже тут поделаешь,
Все мы такие – коллеги,
Все мы давно обезврежены.

Я сунул в руку ему
Полтинник или побольше
И дальше пошёл в бреду,
Рассуждая, что мне дороже.

Задумался я над фразой,
Услышанной от него,
И тут я понял всё сразу:
Мы канули в болото одно;

И те, кто мечтал себя вытащить,
Погрязли ещё больше в трясине.
За то, что же мы вынесли? –
Души наполовину.
 
Так вот она где разгадка
Этой страшной задачи!
Все мы - безногие клячи,
Большая клоака нам – матка!

Опустили до крайней степени
Предвосхищаемое существо,
Мы – люди, мы все – «человеки»,
И боремся мы за одно.

Ну, чем же мы лучше зверей?
Умнее мы их? – Да конечно!
За дверью ещё одна дверь:
За правдою – бездна.

Я войду в эту дверь,
А вы идите в другую:
Ничего не видеть, ни на что не смотреть
И небо красить лазурью.

Вы не хотите этого видеть? –
Я понимаю, что ж –
Только у меня вот дрожь:
Я не могу не ненавидеть.


Вы спросите: «Зачем это? Как?
В какие года? В какой век?
Лохматая курица – враг?»
- Лохматая курица – человек!
/26-31.10.2001г. /