Лихорадка. Джон Донн

Не смей, не умирай – иначе я тогда
От боли, что твое искусство тает,
Скажу в беспамятстве, что ты, моя звезда –
Из общего числа нечистой женской стаи.

Я знаю, ты не можешь умереть,
Безносая пусть уберется праздно;
Как ты уйдешь, сгорит земная твердь
И воды искипят в твоем дыханье, разом

Мир сгинет. Или нет, оцепенеет, мертв,
Едва, душа его, ты ускользнешь украдкой,
Мир – труп  в мясницкой, склад отвратных морд,
Червей, рабов. Светлейшая сто крат ты.

Крикливым школярам, чей сонм не смог
Определить стрезва, отбросив ругань,
Огонь, сей мир казнящий – невдомек,
Что это острый жар ее недуга.

Но нет, болезнь ее не истомит:
И миг мучений, пусть бы самый краткий,
Неправеден. И плоти нет – скормить
Бесстыдно длительной и жадной лихорадке.

В одно мгновенье – так свечение огней
Комет далеких гаснет – жар остынет
В тебе, чья красота всего родней
Небес неизменяемой твердыне.

На этот миг – покамест ты больна,
Не воспротивишься – на час… ему истечь, но…
Владеть тобой. И мера грез сполна
Сбылась. И ни к чему весь мир – навечно.



A Feaver     John Donne



Oh doe not die, for shall I hate
All women so, when thou art gone,
That thee I shall not celebrate,
When I remember, thou wast one.

But yet thou canst not die, I know;
To leave this world behinde, is death,
But then thou from this world wilt goe,
The whole world vapors with thy breath.

Or if, when thou, the worlds soule, goest,
It stay, tis but thy carkasse then,
The fairest woman, but thy ghost,
But corrupt wormes, the worthyest men.

O wrangling schooles, that search what fire
Shall burne this world, had none the wit
Unto this knowledge to aspire,
That this her feaver might be it?

And yet she cannot wast by this,
Nor long beare this torturing wrong,
For much corruption needfull is
To fuel such a feaver long.

Those burning fits but meteors bee,
Whose matter in thee is soone spent.
Thy beauty,  ’and all parts, which are thee,
Are unchangeable firmament.

Yet t’was of my minde, seising thee,
Though it in thee cannot persever.
For I had rather owner bee
Of thee one houre, the all else ever.