танец льдин

внятно сказать – ослепнешь,
не говорить – услышишь.
трудно молчать глазами.
ты – учащенно дышишь:
удары сердца – словно удары грома –
рокотом незнакомым
взламывают истому.
так льдины дрожат и корчатся
зигзагообразным изломом:
ледоход.

сон вырезает на левом запястье – небо,
сон выбивает дрожью на правом запястье – небо.
небо – под нёбом.
язычный обряд – языком облаков.
кровавые змейки ползут, ползут,
тихо…

впитывает песок влагу,
впитывают влагу листья.
так впитываю – я, находясь в тебе,
так впитываешь – ты, находясь во мне.
криком наполненной пустоты –
расходимся в разные стороны.
заколдованы.
там, где дороги – крестом, там, где мосты – рассыпались
я оглянусь: звездой чертит мне небо символы.

прикоснись, приснись,
выжжено ожерелье моих ресниц.
поднимутся на ноги падшие ниц
чтобы
в танце забыть что такое – верх, что такое – низ.
пробуй
на вкус каждую каплю, что дает тебе жизнь.

ночь, иссушающим ртом
день, обжигающим ртом
пьют нас, взметнись-ка пламенем, до самого неба,
а я превращусь в хрустальное озеро.

жар по ступенькам пальцев – ввысь,
по стеклянным танцам виражных мыслей – ввысь.
смотри на свое отражение в кружке с кофе –
видишь там, в черном космическом чреве
рождаются отблески будущей катастрофы.
чернилами на бумаге – цветок, который прорастает в тебе.
чернилами на бумаге – птица, которая расправляет крылья в тебе.
схлестываются тугими жгутами вокруг моих вен:
жажда, которою не утолить,
имя, которое не назвать.

дверь –
она полиморфна, к тому же любит бродяжничать.
она здесь, она там – в тебе, во мне, в огоньке, дрожащем свечи на сквозняке,
в зеркале, в дереве, в ангеле, в чьем-то зрачке, в чьей-то руке,
в песне сверчка,
в ночном светлячке…

во сне
мы встретимся губами, ресницами,
приоткрыв эту дверь.
разрастается небо кричащими птицами,
и звенит круговерть
переломанных льдин…

вниз по талой воде уплывают одежды плотин.

18 апреля 2002 г.