История первая из жизни детсада и не только

Светочка Иванова была единственным ребёнком у мамы и бабушки – маминой мамы. Ни папы, ни дедушки с маминой стороны, не говоря уже о папиных родственниках, она не знала, да и не задумывалась о них в то время – в то время она была ещё слишком мала.
Родилась Светочка крепенькая, здоровенькая: 3 кг 400 г, 52 см. Не богатырь, как её сосед по горшку Женька Саввин (тот был при рождении 4,5 кг и 57 см ростом), но и не такая куколка, как Настька Потапова – та родилась 2,900 кг и 48 см. Настька сидела на горшке с другой стороны от Светочки. И всё время её доставала. То толкнёт Светочку, и та вместе с содержимым горшка окажется на полу, то за волосы дёрнет, то игрушку отнимет. Ну, физически отнимать игрушки у Настьки правда не очень-то получалось, скорее морально. Возьмёт, к примеру, Светочка куклу в руки, а Настька – тут как тут! Вцепится в куклу своими ручонками и давай орать: «Отдай, отдай!» Тут как тут окажется и Настькина мама – нянечка группы – и давай Светочку совестить: как, мол, ей не стыдно, такой большой, обижать такую маленькую Настеньку!
Женька, как истинный джентльмен, пытался за Светочку заступаться, за что ему и попадало тоже.
Скажете – несправедливо? И будете 100 раз правы! Конечно, несправедливо!
И решила Светочка отомстить обидчице, чтоб уж самОй не так обидно было!

В тихий час Светочка никогда не спала, но и лежать спокойно в кроватке ей не удавалось: лежала она у окна, а там, за окном, столько всего всегда интересного происходило! За это ей тоже попадало. Частенько она в одних трусиках и маечке, босиком, стояла в углу.
В тот день воспитательница второй смены заболела – и не пришла. Заменить её было некому, и после обеда с детьми осталась одна нянечка; которая, уложив детей спать и поставив Светочку на всякий случай в угол сразу же, как только она разделась, пошла мыть посуду.
Вот тут-то план мести и родился!
Подождав, пока Настька уснёт (а засыпала та всегда быстро), Светочка подошла к Настькиной кроватке и громко закричала что-то ей на ухо. Настька проснулась, испугалась, завизжала, разбудила остальных детей.
На крик прибежала Антонина Анатольевна – нянечка группы и Настькина мама. Увидев горделиво сияющую Светочку и орущую Настьку на фоне остальных кричащих детей, Антонина Анатольевна больно схватила Светочку за руку и поволокла вниз по лестнице, на первый этаж, в медкабинет, в котром во время тихого часа никого не было: медсестра ходила домой – проведывать больную мать. Ключ от кабинета висел в шкафчике, где висели все остальные ключи, не торчащие из замков.
Схватив на ходу ключ, открыв дверь, Антонина Анатольевна швырнула Светочку на пол со словами: «Будешь сидеть тут до вечера, мразь!» – заперла дверь и повесила ключ на место – в шкафчик. В группе её ждали орущие дети и грязная посуда…
Успокоив детей, помыв посуду, Антонина Анатольевна пошла на кухню, к поварам. А там как раз шло обсуждение новых сапог одной из поварих.
На дворе стояла поздняя осень, ночами уже подмораживало крепко. Да, неплохо было бы и Антонине Анатольевне подумать о новых зимних сапогах… Да где же взять столько денег? Живёт она одна с дочкой, на одну свою мизерную зарплату… Бывший муж, пьяница, алиментов не платит… Хорошо хоть, что питаются обе в саду, да ещё иногда и с собой получается что-нибудь прихватить: пока дети в группе маленькие, едят плохо. А вот вырастут, не будет им хватать полкотлеты на человека, будут орать, что голодные, не дай-то Бог, придёт заведующая с проверкой!..
Мысли о «том, что может быть, если…» настолько захватили Антонину Анатольевну, что она забыла про всё на свете.
Очнулась она от требовательного голоса Светочкиной мамы: «Где моя дочь?»
«Как  - где?! Все здесь – в группе!»
«Нет её в группе!»
«Не может быть! Спряталась, видно, негодная девчонка! Очень уж она у Вас избалованная! Делает всё, что хочет! Вот и сейчас: все её ищут, а она куда-то спряталась! И сидит, ведь, тихо!»

Обыскали всю группу: заглянули подо все кроватки, во все шкафчики, даже в сушку, которая была закрыта снаружи на шпингалет! Нет нигде Светочки!
Светочкина мама бросилась на первый этаж, хотя прекрасно понимала, что голым ребёнок на улицу не пойдёт – очень уж холодно. У всех встречных, в том числе и на кухне, она спрашивала: «Не видел ли кто-нибудь маленькую девочку в трусиках и маечке и босиком?» Все только качали головами, думая, что она сошла с ума. И только один человек, сидящий в это время на кухне, понял, что Светочкина мама не сошла с ума…
Не первый раз оставляли нашкодившего ребёнка в медкабинете. Поэтому, когда медсестра вернулась в сад и услышала из своего кабинета детский плач, она не стала мешать воспитательному процессу и, развернувшись, пошла на кухню. И, конечно же, она даже не вспомнила про открытую в кабинете форточку.

Когда Светочку нашли в медкабинете, она спала. Сидя на коленях на ледяном кафельном полу, положив ручонки на банкетку, а на них – опухшую от слёз мордашку…
Колени девочки распухли так, что даже медсестра, видавшая виды, ужаснулась…
Тут же вызвали «скорую». Потом – больница и диагноз, услышав который, Светочкина мама потеряла сознание: «У Вашей девочки артрит. На всю жизнь. Кончится это тем, что она не сможет ходить».
***
Светлана шла на массаж. После смерти мамы она впервые позволила себе отдохнуть культурно – в пансионате с лечением. Правда, лечение было за дополнительную плату, но 90 рублей за массаж шеи и спины – это разве много?! Что ей ни в коем случае нельзя было массировать,- это ноги.
«Почему?» – спросила удивлённая массажистка скорее из любопытства.
«У меня артрит».
«Девушка, милая, как же так?! И давно он у Вас?»
«Тридцать лет…»
«А Вам сколько?!?!»
«Тридцать три…»

17.09.01