20-е годы
Дуй на пену, не дуй, все равно в огород,
Ко глухому забору, кровавому тыну,
Где ржавеет без дела боевой пулемет.
Опусти хризантему, хоть и сорвана криво,
Ее к свежей землице тянуло всегда,
А в далеком краю осыпались оливы,
И мне кто-то шептал невозможное - "да"
Мы уходим, как прежде, неясно и сорно,
Под турецкий хмельной забивающий марш,
Ты туда не смотри, всей душою исторгнув
Эту боль безвозвратности. Боже - промажь!
Свидетельство о публикации №102041600080