Холодное дыхание жизни
с порядочным, обеспеченным мужчиной
не младше 35 лет…»
Из объявления в местной газете.
Привела, петляя, улица
В невысокий светлый дом.
Ты любви моей прислужница,
Я твой старый мажордом.
У меня от света лунного
Поседела голова.
А тебе не надо юного,
Ты четвёртый год вдова.
Я найду крыльцо невзрачное,
Углубившись в тихий сад.
Только вечеру прозрачному
Почему-то я не рад.
Ни надежды ощущения,
Ни волнения в груди.
«Здравствуй, я по объявлению».
«Жду, скорее заходи».
Мы в гостиную, не мешкаю,
Выйдем, сядем на софу.
И на всё переболевшее
Скажем вычурное «тьфу».
Фото в рамке на комодике
Ты не спрячешь, ну и пусть.
Почему же эти ходики
Так выстукивают грусть?
Почему тоска плешивая
Так и рвётся на слова?
Я любовь твоя фальшивая,
Ты четвёртый год вдова.
И когда луна окислится,
Превратившись в ржавый круг,
Начинается бессмыслица
Заплетённых негой рук.
Колебания усталые,
Тяжесть согнутых колен.
Охлаждает чувства вялые
Жарких тел теплообмен…
Отстучали точно ходики
Два утраченных часа.
Тот, кто в рамке на комодике,
Вроде как отвёл глаза.
Деньги мятые на столике.
Время вышло, уходи».
Ни надежды малой толики,
Ни волнения в груди.
Повела обратно улица
Через бедное жильё.
Где-то громко квохчет курица.
Да, заткните же её!
21.09.2001
Свидетельство о публикации №102041400005