Свадебная баллада

Разгулялась молодая, сила буйная моя,
Сна и отдыха не зная, захотел жениться я.
Всех подружек перемучил – до болезней и смертей –
Но не встретил ту, что лучше, что полезней и нужней.

И тогда решил я: хватит бултыхаться в облаках!
Лучше мы синицу схватим : хоть мала, зато – в руках!
Натянул я лук за темя: ты лети, моя стрела!
Ну а я, пока есть время, позвоню в колокола.

Объявлю на всю округу: кто стрелу мою найдет,
Пусть не падает с испугу, а сюда скорей идет.
У меня уж все готово -  пиво, рыба, холодец!
А под вечер, в полшестого - прямо в церковь под венец.

От предчувствий этих томных засвербело где-то аж.
Вдруг я вижу: прямо к дому подъезжает экипаж.
Шесть коней ядреной масти, кучер – чистый генерал!
Да при нынешней то власти я такого не видал!

Золоченая карета вся в узорах и гербах!
Я смотрю на чудо это и почухиваю пах.
Раскрасавица  царевна – и румяна, и бела!
Сексуальная безмерно, а в руках – моя стрела!

Я собрал остатки силы и спасибо,– говорю,
А она мне: что вы, милый! Я ж желанием горю!
Заберите мои вещи, чтоб не сперли со двора!
А сама ну аж трепещет – видно, замуж ей пора!

Поцелуй ее горячий – как по морде кипятком!
Видно, девка, не иначе, с бесом путалась тайком.
Но я тоже не с помойки, что мне ейный кипяток!
Хвать за талию и в койку прям с туфлями заволок.

Полчаса покувыркались, но узнали, что почем.
Тут и гости все собрались, стол накрыли кумачом.
Церковь, поп, опять трапеза, поздравления гостей,
А я все жду, когда залезу в новобрачную постель!

Мне в мозги харкали кровью две гармошки и баян.
Остального я не помню, так как был, наверно, пьян.
Просыпаюсь среди ночи, весь с похмелья, и вообще,
Видно, было что-то очень несъедобное в борще.

Ну, да ладно, где невеста? То есть, стало быть, жена?!
Я в карьер срываюсь с места, но не вижу ни рожна.
Меня совесть беспокоит: как же мой супружний долг?
А под домом кто-то воет: то ли горе, то ли волк.

Вдруг я вижу:  вместо бабы, Боже, только б не упасть!
Омерзительная жаба, улыбаясь, кривит пасть!
Шепчет ласково на ушко: успокойся, дурачок,
Не царевну, а лягушку подцепил ты на крючок.

Ты избавься от икоты, неуместен твой испуг.
Поползли со мной в болото, ненаглядный мой супруг!
Да не бойся замараться, это здесь ты – как в бегах, –   
Там не будешь ты нуждаться ни в работе, ни в деньгах.

А сама ну так и давит слизким телом мне на грудь.
Не дает ни слова вставить, ни вдохнуть, ни продохнуть!
Я кричу: Уйди, паскуда! Но лишь хриплый слышу стон,
И вчерашние все блюда из меня полезли вон.

Хоть и жаба, но брезглива – отползла на самый край.
А на сердце так тоскливо, – Хоть бери да помирай!
А она мне все про месяц , про медовый, говорит,
Про Бруней и Сулавеси, про Каховку и Мадрид.

Ты дурак, – она сказала,– как от жизни ты отстал!
Видно, кроме «Капитала» нихрена ты не читал!
Посмотри, как вы живете!  Понавесили икон,
Ну а сами только пьете и ругаете закон! 

Дуракам закон не писан, и в себя вонзив стрелу,
Бьюсь я в пене, зубы стиснув, на заблеванном полу!
И хохочут домовые, надрывая животы,
Тычут пальцами кривыми на меня из темноты!

А Христос с немым упреком из угла следит за мной,
Перетресканные щеки отливают желтизной.
Подолью в лампады масла,– удалось бы только встать –
Чтобы вера не угасла – в  Душу, в Господа и в Мать!