***

Одиночество липнет к подошвам и лезет настырно поправить
Криво ворот уползший под шею, подол, искривленный походкой.
Прорываюсь по городу нервно, куда-то, зачем-то. Немодно
Одиночеству волю давать, быть блондинкой, студенткой, сироткой.
Подставляю себя недоступности, старым объятиям в память.

Внешний вид человека всегда выдает его страхи и нервность.
И отсутствие бледности щек означает еще свежий возраст.
Почему отменить предрассудки в пустующих мыслях как будто не сложно
Только тем, кто любил, кто обжегся, не смог, только раны подкожно
Свел на стук у висков и в груди. Поэтично тогда – когда пленно.

Мне тебе предложить остается лишь молодость, образ и плечи.
Их, касаясь руками, ты сможешь понять все мое существо.
Мое нижнее платье сползает с плеча, мне оно по годам велико,
Разрешить не могу. Если только случайно. Клубничным бочком в молоко.
И ползут ближе к полу и к полу мои ощущенья при встрече.

У меня есть лукошко клубники и место любимое в скошенном поле.
Остановим машину вот там, перелезем назад, помолчим.
Я хочу твоей слабости, дрожи, неловкости, бешенства. Как клавесин
Нашей вторит истоме, желанию, счастью, сегодня любим
Этот избранный вечер, и ты, заплетенный завязкой неволи.

Ты не можешь меня получить, потому что неопытен в ласке
К чужеродному телу, уму, обожанию, платьицу, смеху, опаске.