Та, которая вяжет...

Вы думаете плести сети - это плевое дело?

Вот именно сейчас Он сидит в своей маленькой, замшелой пещерке и вяжет... Смуглый, почти черный, вонючий и волосатый, но разумный.
До конца сезона Дождей осталось совсем немного и, быть может, чтобы скоротать время и сделать скучную, кропотливую работу более приятной Он бормочет какой-нибудь нехитрый мотив, известный, наверное, со дня сотворения мира. Это песнь о том, что дождь - это не навсегда, что где-то за стадами слезливых туч скрывается солнце, нежное и ласковое, как первый поцелуй, что оно не покинуло этот мир насовсем, и, как всякий уважающий себя герой, непременно появится в самый последний момент, чтобы спасти нас от всех бед и напастей.

Но, даже у солнца свой черед, а пока за стенами жалкого жилища бушует стихия, и небо с ожесточением плюется в равнодушное лицо земли. Вода низвергается на ее угристые щеки почти непрерывным потоком и, как бы понимая, что и в этот раз ей суждено проиграть, с каждым ударом грома кидается на соперницу с удвоенной злобой.

Если подняться чуть повыше и поднапрячь зрение, то сквозь пелену дождя при отсвете молний можно разглядеть море, большое и черное как вакса. Впрочем, этого делать совсем не обязательно, достаточно слышать как оно ревет, бросаясь на скалы. Море с дождем заодно, но камни терпеливей воды и знают, что рано или поздно она выбьется из сил и вновь воцарят гармония и спокойствие...

И вот оно наступает.

Небо светлеет, как светлеет чай от дольки лимона, этого маленького кусочка солнца, впитавшего в себя его силу и власть. Вы когда-нибудь пробовали солнце на вкус? Оно такое же терпкое и дразнящее. Положите его на язык и вы поймете почему на него нельзя долго смотреть. Можно обжечься солнечной кислотой и тогда вы навсегда потеряете способность ощущать что-либо, кроме света...

Так хорошо и спокойно бывает только после грозы. Как будто бы ты рождаешься заново. Это своего рода очищение, после которого возникает иллюзия того, что не все еще потеряно, что все можно начать сначала совершенно безнаказанно и прошлое уже не имеет никакого значения, потому что был дождь...

Краски приобретают такую неестественную яркость, какая бывает разве что во сне и, хочется кричать, как и положено кричать новорожденному, не от радости и не от горя, а просто так, от того, что живешь.

И вот Он выходит из своего убежища в залитый солнечным светом мир, ежится от утренней прохлады, поджимает зябнущие от соприкосновения с еще не прогретым камнем ноги и, постояв так в нерешительности несколько минут, кидается вниз, к морю. Он Подбегает в к воде, осторожно пробует ее ногой и, вдруг, как безумный начинает носится вдоль берега с нечленораздельными криками, которые когда-нибудь станут молитвой, славящей еще нерожденного Бога...

-----------------------------------------------------
Она лежала на камне, нежась в солнечных лучах, подобно вышедшей из морских пучин Афродите. Она была прекрасна, но в этой красоте чувствовалось нечто пагубное, почти смертельное, но разве разум может властвовать над чувствами вечно? И вот Он, затаив дыхание, удивленно, смотрит на Нее немигающими глазами, завороженный на мгновение и...

Наступает вечер. Багровое солнце с шипением опускается в море и поднявшийся в небо пар становится облаками. Тени удлиняются и постепенно захватывают все на своем пути, обесцвечивая и смазывая краски и звуки. Берег пуст и уныл, лишь звезды, не мигая, равнодушно взирают на остывающую землю, да тоскливый северный ветер, нехотя перекатывает по камням безжизненный хитиновый панцирь и обломки паучьих лапок...