телефонный город

на том конце провода странный смех, фарватер отсутствует – капельки вех
под веками темно-бардовой вышивкой звезд
и сквозь темноту пробивается блеск – пропитанный инеем тающий блеск, тот самый, что вел нас сквозь лес, через сказочный лес

на наших глазах отпечатки молитв, сетчатка дрожит от предчувствия битв
врезаются в медленный речитатив
слова с диким скрежетом каменных плит
вода разговора –
так страстно кипит

оставь изголовье для длинных речей, ты слышишь лишь голос, но, знаешь ли, чей? быть может, я умер – с тобой говорит казначей
и раздает
долги

а кровь засыхает медузой, запястья браслетами шрамов обернуты, краски ссыпаются в горсть – на ладони живет мой бог
возьми тишину, и потрогай губами, безрыбье тягучее в мраморном храме, все рыбы оглохли, взорвался твой динамит
а я – отголосок: улиточный город навзрыд
а я – завернулся в кокон вчерашних обид

разденься, нагая в сугробах трамвая сквозь сизую тишь доберись-ка до рая – потерянных врат разруби ледяные замки
у самого края утра, догорая, я слушаю голос твой, быстро стирая нежданную нежность –
кладу на могилы венки

в сетях проводов заблудилась моя тоска
цветут провода, и искрится ночная река
да, утро так близко, без всякого риска здесь можно кричать, сухожилия стиснув
да только – зачем? пусть стена сохранит кулака
форму –
печать
моего кулака.

4 апреля 2002 г.