Из

Есть  радость  и  в  лесу, безлюдном  как  могила,
На  голом  берегу  есть  место ликованью,
И  собеседник  в  одиночестве  унылом,
И  музыка  в  ревущем  волн  звучанье.
Приятен  Человек,  но  ближе  мне  Природа,
При  встрече  с ней,  все  сразу  позабыв,
Все  чем  я  был  и  буду  год  от  года
Становится  Вселенной,  путь  туда  открыв.
Ни  утаить,  ни  выразить  тот  трепетный  порыв.

                ***

Шуми,  могучий  Океан,  сильней.
Ты  кораблями  тщетно  покоряем;
На  суше  Человеку  власть  дана, но  ей
Становится   скалистый  берег  краем:
И  каплей  дождевой  со  стоном  из  могилы
Не  в  силах  подчинить  волны смертельный  бег,
Сдаваясь  необузданной  стихии,
В  твоих  глубинах  гибнет  Человек,
Безвестно  свой  заканчивая  век.

                ***

                CLXXVII

There  is  a  pleasure  in  the  pathless  woods,
There  is  a  rapture  on  the  lonely  shore,
There  is  society,  where  none  untrudes,
By  the  deep  Sea,  and  Music  in  it’s  roar:
I love  not  Man  the  less,  but  Nature  more,       From  these  our  interviews,  in  which  I  steal
From  all  I  may  be,  or  have  been  before,
To  mingle  with  the  Universe,  and  feel
What  I  can  n’er  express – yet  can  not  conseal.

                CLXXIX

Roll  on,  thou  deep  dark  blue  Ocean – roll.
Ten  thousand  fleets  sweep  over  thee  in  vain;
Man  marks  the  earth  with  ruin – his  control
Stops  with  the  shore; - upon  the  watery  plain
The  wrecks  are  all thy  deed,  not  doth  remain
A  shadow  of  man’s  ravage,  save  his  own,
When  for  a  moment,  like  a  drop  of  rain,
He  sinks  into  thy  depths  with  bubbling  groan –
Without  a  grave – unknelled,  uncoffined,  and  unknown.