Столпы

Мне хвастался Рамзес,
- Смотри, вот Нил,
Я фараон, и до небес
взлетит гробница моих сил,
Аз есмь, и только я
реален в этом мире,
одно желанье - для тебя
река уйдет иль станет шире;

А Клео, камасутры Бог,
плела в лучах закатных оргий
слова, - готов тебе венок,
проси и в неземном восторге
на пыли старых властелинов
умрём и заново родимся,
и ночью крови страстной, длинной,
волной одной объединимся;

Стоял рассвет, Симон
просил о брате и кричал, -
прости, Мессия, был сражён,
готов я броситься со скал, -
а мне шептал апостол Пётр
о силе, вере и любви,
а в облаках парил лишь Сокол
просящий неба, не земли;

Солдат с Корсики, к Беатриче
ходил и за меня просил
о том, что Император - нищий,
о пустоте любовных сил, -
кричал мне, - некромант умерших
душ крупье и странный рок,
возьмешь корону, пыль наверший,
что за сто дней собрать я смог?

А я смотрю на время,
что не лечит
меня, а давит бремя,
спасибо, что хоть приближает вечер
с Тобой, когда все чудеса Земли
исчезнут, в прахе
испарятся, мои страхи
будут только удивляться,
завидовать Твоей руке
и ноготку, к Твоей щеке
приставшему, в страданье
мертвому поэту,
ах, это странное желание
ловить мотив хмельного ветра,
тонуть в объятьях неземных
моей Чертовки, Счастья, Солнца,
Все боги прошлого ушли,
открой же мне своё оконце
и позови к себе, Любовь моя,
сейчас потом, хоть на закате дня,
когда в душе искр страсти сумашедший рой
и Солнце меркнет пред Божественной Тобой