Faustus

А расплатитесь ракушками и простой галькой,
отшлифованной языком огромной коровы.
Будете сидеть, укутанный маминой шалью
от холодка, от сквозняка морского,
Фаустус, потерявший себя и всему покорный.
Мама заботливая кормит сыночка с ложки.
Видите: ходит по берегу пес беспризорный
и под вашим столом подбирает крошки.
Может, приедет племянница на лето
и на вашем рояле станет играть Баха.
Мама вас поведет на прогулку. Капелькой света
чистая нота блеснет под ногой из праха —
звездочка боли, ледяной и горькой,
крошечка соли морской, застывшей в морщинке.
Кончается день: солнце зашло за горку.
Мама вам развязывает шнурки на ботинках.
Протиснуться через муки к тем ледяным вершинам,
где фигуры, числа, а человек не имеет части,
задохнуться и падать; вымешивать серую глину
полужизни. Умереть, не узнав, что такое счастье.
Но разве цветов язычки немые,
которые лижут вам руки, дрожа и сияя, —
разве это не принесенные ангелами в залы пустые
отблески Рая?