Где-то помнят Трояна и Сима...

Где-то помнят Трояна и Сима,
Где-то плачут о бедной Марине,
На развалинах древнего Рима
Или в нынешней древней Мессине.

Почему же мы так безымянны,
Безголосы, неслышимы стали,
Погорят и погаснут экраны,
Как погасли кресты и медали.

Почему же, законы наруша,
Мы стремимся подпольно в предтечи,
Ведь забыли и небо, и суша
Даже божьи заветы и речи.

Ведь забыли и люди, и страны
Все, что с нами и сталось, и было,
Лишь в надежде они неустанны,
Чтобы солнце вверху не остыло,

Что подвешено кем-то, когда-то,
Чтоб светить и лжецу, и пророку,
И гниющему в поле солдату,
Равно – западу или востоку.

Равно – северу, миру и югу,
Равно – бьющему, равно – распяту,
И кружиться по точному кругу
И летящему, и не крылату.

Где мне место в великой картине
Безымянного мрака и света,
В этой нынешней древней Мессине,
Что для памяти мера и мета.

Что я, боже, для белого снега,
Для истории гибельной скачки,
Что мне, боже, звезда твоя Вега,
Что я Веге – холодной гордячке.

Да, конечно, я связан рожденьем
С этим снегом и тем небосводом
Так же явно, как связан движеньем
Со своим терпеливым народом.

Ну, а значит – и с этим Трояном,
Начинавшим с груди и удара,
И с газетой и белым экраном
Безымянного в космосе шара.