Вольно-Деньрожденное, по Билли Коллинсу

ЕКЛМН

От этого всего - такая качка,
Тошниловка - как предгриппозный нос...
Как будто переел дичков на даче, -
и голова гудит, как паровоз;
Как будто корь в душе.
На сердце - свинка.
Как коклюш,
закрывающий мне вдох...

Вы говорите - на постель в ботинках?
Да ладно Вам... Моя кровать...
Горох все это... Вы забыли - просто,
когда - один... Прекрасно - если два...
Я вспоминаю... Свежая короста...
В четыре - был волшебником...
Трава в моем стакане - только две былинки,
и молока глоток - и все дела...
Так просто все - ба-бах, и невидимка...
А в семь - был воин, в девять - подвела
забавнейшая склонность к шпагам, коням, -
стал принцем... Было весело...
Потом... Да что потом...
Один, в кресте оконном...
Смотрю на свет вечерний за стеклом...

Вот что-то раньше не было так грустно -
он просто падал на деревья и шалаш,
тайком устроенный повыше...
С тихим хрустом
мой велик подпирает наш гараж.
В нем больше - ни голубинки полета,
Все шины спущены...
Печальный, старый друг...

Вот так - начало грусти. Отчего-то
Мне сложно попрощаться - И за круг,
очерченный невинностью цифирной,
Шагнуть - в двузначие.
Вчера еще - полет.
Когда-то - был.
Сияющий.
Эфирный.
Сейчас - упал. Коленку сбил. Течет...


04.03.02.


On Turning Ten

The whole idea of it makes me feel
like I'm coming down with something,
something worse than any stomach ache
or the headaches I get from reading in bad light--
a kind of measles of the spirit,
a mumps of the psyche,
a disfiguring chicken pox of the soul.

You tell me it is too early to be looking back,
but that is because you have forgotten
the perfect simplicity of being one
and the beautiful complexity introduced by two.
But I can lie on my bed and remember every digit.
At four I was an Arabian wizard.
I could make myself invisible
by drinking a glass of milk a certain way.
At seven I was a soldier, at nine a prince.

But now I am mostly at the window
watching the late afternoon light.
Back then it never fell so solemnly
against the side of my tree house,
and my bicycle never leaned against the garage
as it does today,
all the dark blue speed drained out of it.

This is the beginning of sadness, I say to myself,
as I walk through the universe in my sneakers.
It is time to say good-bye to my imaginary friends,
time to turn the first big number.

It seems only yesterday I used to believe
there was nothing under my skin but light.
If you cut me I could shine.
But now when I fall upon the sidewalks of life,
I skin my knees. I bleed.

--Billy Collins

www.bigsnap.com