А. Першину

Махнуть, повернуться, и точку поставить. Не надо
Конвульсий, рефлексий, дрожанья над грудой развалин,
Ни тонкой серебряной нитки минорного лада
С привычными четками с детства знакомых названий.
Бежать унижений, обычных, как воздух, в законе
Страны, где при взгляде извне - только белые пятна,
Где память рождения так и не сделелась корнем,
И где еще живы потомки. Зачем - непонятно.
Где дни представляют собой длинный ряд этикеток,
Не более пестрых, чем форма военных штамповок,
Где в связанной с ними, где в вызванной ими тоске так
Непрочен формальный мотив, и отсутствует повод,
Где метры квадратные входят в конфликты с вещами,
Где мед бочковой всякий раз неожиданно горек,
Где держишь ответ лишь за данные вслух обещанья,
И утренний путь одинок из бесчисленных коек.
И, стоя один на площадке шестого десятка,
К случайно подъехавшей клети,  на прутья стальные, -
Седым и усталым, - последним - пойти на посадку,
И палец загнуть. Но сперва разогнуть остальные.
И, стиснув свое, повидавшее разного, знамя,
Послать неглубокий свой тыл, приготовиться к бою.
Но эта земля, иль страна, или черт ее знает
Не держит границ только между собой и судьбою.
Сказавшись судьбой, разложила петлю на полсвета,
Березовый веник, химера, халупа, общага.
Последним стаканом, летящим капотом - дуэтом -
Тебя удержала от самого первого шага.