Осенняя отрешенность

Как-то быстро наступила осень,
Дождь и слякоть – признаки тоски,
Даже дед, что милостыню просит
Нацепил верблюжИИ носки…

Ты вернулась как обычно в среду
(На работе третий день аврал),
Пробурчала: «К черту все! Уеду!»,
Вещи собрала и на вокзал…
Этот жест до ужаса знакомый
Не влиял на творческий покой,
Мой рассудок находился в коме
Где-то между Музой и строкой.

Люди называли тебя стервой,
Я ж давно не называл никак,
Без того расшатанные нервы
Ты трепала мне за просто так.
Приступы притворной истерии
Наблюдались с жуткой частотой,
Когда ты на ужин яд варила
И ругалась с газовой плитой.
Тот театр одного актера
Никогда себя не окупал,
С полоумных сцен давал я деру,
В результате ждал тебя провал.

С дрожью вспоминаю нашу встречу,
Коей избежать не удалось-
Незаметно опускался вечер
На поля из выжженных волос,
Легкий ветер с корнем рвал деревья,
Шел с работы труженик народ,
Ты неслась на тракторе в деревню,
Пережевывая с салом бутерброд.
Я отвел смущенный взор от плуга,
Что вонзился в жирный чернозем,
И подумал: «Вот такого друга!
Не сыскать мне даже днем с огнем!».
Ошибался - это стало ясно
Брачным утром (в девять без пяти),
В неглиже была ты столь «потрясна»!…-
На всю жизнь испорчен аппетит.

Ладно, внешность, взбалмошный характер
Заставлял ночами выть собак,
Дал тебе я кличку «Шельма-матер»,
Без намека на духовный брак.
Прелести пригревшейся гадюки
Нет нужды теперь перечислять
Есть на свете и похуже с…и,
Стоит ли вниманье обращать.
Были и прекрасные созданья,
Вдохновлявшие на подвиги меня,
Но по правилам всемирного сознанья
Возвращается все на круги своя…

Тлел табак дешевой папиросы,
На столе крепчал остывший чай,
За окном сентябрь дождем поносил,
Ты вернулась как бы невзначай…