О, Ты

Тени прошлого. Кусты настоящего. Луна будущего.
Типовые пейзажи бессонных ночей.
О, Ты, которая предпочтет оставаться ничьей
Даже видя принца, в атласных штанах грядущего

В сонме неиссякающих лилий и - больше – нарциссов…
Я спою тебе тихую, темную, глупую песню.
Как шикарно, что жизнь твою сделать пресной
Или бурлящей мне не дано. Ведь я снова отвык от эксцессов.

А остаточность Гамлета в англии правит изредка именем Тори.
Чай или Вечность? Что ты выберешь? Конечно – знакомое.
Как достаточно умное, зрелое насекомое,
Ты идешь дорожкой проторенной – только по пахнущей территории.

Ты не так? Извини. Мне почудился плеч твоих мрамор.
Был он бел. А на самом же деле он розов?
Вот причина… И он, как положено, не переносит морозов.
Так ведется ведь искони: розы – морозы. Все, что ставится в рамы

Должно быть согласно на это. Так что ты потерпи,
Ведь не каждый же раз, только раз
Попадешься ты лапы мне. Чистый экстаз
Не бывает в природе уже. Взаперти

Где-то в крашеных ярко, стальных герметичных шкафах
Все простые и ясные чувства и мысли.
Даже если ты Ванька-царевич, свистни - не свистни –
Подлетит, может, газик с мигалкой, но не Сивка на полных парах.

Ты ущщучила, милая? Стоит забыть коромысло,
Под которым плывущею статию ты награждала народ,
Так что стыл у ворот даже самый обласканный всеми Федот.
Никогда не искала ты в этих делах своих смысла,

А теперь его каждый прохожий готов потребить на износ.
Будет зваться, наверное, это Гламур, Пелегрино,
Орбит, Гуччи, Армани и что-нибудь от Чичьолины,
А тебя будут звать Донна Роза моя Д’Альвадрос.

Правда, Донночка Роза на вскид оказалась мужчиной,
Ты же – женщина. Это, наверное, могут оставить.
Но теперешних странных всех правил без правил
Направление общее все же разит подсыхающей тиной.

Ты не веришь. И что за причина мне врать, ты готова спросить?
Может, только одно – мне тебя так давно не хватает,
И пейзаж изначальный я снова из ночи верстаю,
Чтоб тебя о какой-нибудь глупости ясной и трепетной попросить.

11.2.02    (4…5-25)