Ноты

Любите прелюдию Баха «До-минор»?
 Она – да.
  Я застрял на «вот-вот…», где-то сразу после дефиса, а она уже осилила «итак» и пакует чемоданы.
  Я: «Ты слышишь, что секунды накрахмалены? Они ходят, и на времени остаются надломы, которые...»
  Она: «Секунды? Как же, знаю-знаю: уходят – остаток уже в косметичку помещается!»
  Не слушает... Я-то думал: «у нас»...
 Снова повисаю на многоточии и выдаю вопросительный знак.
  Она: «Сослагательное ты мое наклонение!»
  Я: «Страдательное ты мое причастие...»
  Так и живем. Почему вместе?
 
  - Помнишь, я рассказывал, как возвращался из леса и видел мертвую лошадь. Гамлетом почувствовал – совсем не было жалости ... А потом... – не говорил тебе: ты долго-долго болела, не вставала с постели, а я тебя не бросил и любил, ухаживал, и мы целовали слезы на щеках друг друга... А потом выздоровела и ушла к другому. А я тебя все равно любил... И каждое утро провожал тебя с работы, только ты не замечала... И цветы – те, желтые, – тоже мои... А потом ты умерла и я каждый день ходил на твою могилу. Десять лет... Писал стихи, а потом понял, что не верну тебя и застрелился. И записки не оставил... А потом...
  Издалека услышал два недолгих гудка, обернулся, увидел локомотив и сошел с железнодорожной насыпи. Встал подальше – так, чтобы волны возмущенного воздуха не жгли лицо и снежные брызги не набивались в карманы – конец ноября все-таки. Хорошо, – мог ведь до самого города не заметить, что лицо в слезах. Гамлет...
 - Зря Шекспира вспомнил. Точно: из тебя получился бы прекрасный Второй Гамлет. Только ведь в книжке могильщик второй, а принц – единственный!
 
  Ненавижу «До-минор». Так сильно, что не слушал ни разу...
  Могла ведь и сказать: «Живую любить не умеешь? Или – твою... А почему желтые? Ах-ах, «Мастер и Маргарита»!.. И оружия ты в жизни не держал – не знаешь, откуда выстрелит... Гамлет, говоришь... напомнить про «вторую свежесть»? – Права, права, права…
  Однозначно и с восклицательным знаком.
 А я?