Колодец

Какою горькою вода, бывает путнику порой.
В пустыне умерших надежд, из рук, протянутых тоской.
Не утолить мне жажды ей. И пересохших губ она,
Не тронет мягкостью своей, из чаши, где не видно дна.
Не отражается лицо, когда над ней я наклонюсь,
В чернильной глади той воды. С названьем странным: Чья-то грусть…
В колодце старом, там, где в крест, дороги две переплелись.
Из тех времён, что старше нас, те воды, капельками вниз,
Стекали, падая с небес. На камень мёртвый, те, что в круг,
Отгородили тёмный зев… колодца. Без участья рук…
Никто не знает, воля чья. В пустыне той, его создав,
В нём воду сделала такой. Всю горечь мира, ей отдав.
… С тех незапамятных времён, в колодце, горькая вода.
Наверно это, слёзы тех, кто здесь остался, навсегда!..
Возможно слишком долгий путь, их отделил от тех, кто ждал.
А может, кто-то позабыл. Кого-то кто-то, не позвал.
И замерцав, погас тот свет, что был кому-то маяком.
И этот кто-то… умер здесь. Он где-то здесь, укрыт песком…
И лишь один остался след: Чуть горше стала та вода,
От слёз его… его тоски… Какая страшная судьба!
… Не утолить мне жажды тут. Ещё придётся потерпеть.
Я ухожу. А за спиной, в колодце ветер… начал петь!
На сотни тысяч голосов! Всех тех, кто путь свой здесь прервал…
Как пожелание пути: Что б я дошёл!.. и не упал.