Часть 2

НЕЗАКОНЧЕННАЯ ИСТОРИЯ
ЧАСТЬ 2

Стоит принять во внимание тот факт, что с тех пор как Миша купил билет на рейс Чикаго–Детройт  до сегодняшнего дня прошло всего несколько месяцев.  Это– черезвычайно короткий срок по–сравнению с 13–летним периодом, описанном в предидущей части.  Однако, эти несколько месяцев являются, как бы, кульминацией романса, воспевающего четырёх земляков.  Поэтому, внимание читателя на событиях, произошедших на переломе тысячелетий, будет концентрироваться не всвязи с их относительной недавностью, а для того, чтобы адекватно передать их драматичность.

Как это ни странно, годы не оказывают никакого влияния на некоторых людей, кроме внешнего, в то время как очень сильно меняют других.  Бывшие однокашники, можно сказать, абсолютно не узнали друг друга: так сильно изменило их время.  А может быть им просто так показалось, поскольку они толком–то и не узнали друг друга тогда – в девятом классе.  Так или иначе, Таня предстала перед Мишей импульсивной, раскрепощённой и полной диковатого шарма женщиной в расцвете сил: описание, которое совершенно не сопоставлялось с субтильным образом, хранимым Мишиной памятью.  Причины этой перемены не очень интересовали Мишу, в то время как последствия были необратимы.  Ошеломлённый, он потерял голову и предложил Тане всё самое лучшее, что было в нём, не оставляя ничего на потом.  Таня  сдалась без боя: казалось, она только и ждала этого.  Купаясь  в  волнах нежданного счастья, Миша всё же задумывался "Не слишком ли удивительна та лёгкость, с которой я овладел девушкой столь недоступной ранее?  А, впрочем, к чему усложнять?  Просто мы теперь – взрослые люди, и правила игры – совсем другие"– думал он, и приключение продолжалось.

Подошёл к концу короткий сумасшедший визит, но новая фаза отношений не закончилась на нескольких волшебных ночах, которые Миша и Таня провели вместе.  Напротив, после того как Миша вернулся в Чикаго, заново–влюблённые уже просто не слазили с телефона и интернета, и их роман закрутился вовсю.  Проводя часы за чтением Таниных посланий, Миша начал узнавать интересные подробности из её жизни, которые, как ему казалось, проливали свет на причину её странной реакции на его повторное появление в её жизни.  Оказывается, все эти годы существовала связь между Таниным мужем  Лёшей и Юлей – первой Лёшиной любовью.  Деталей этих отношений Таня не знала, поскольку эта тема никогда не обсуждалась у них в семье.  Танины подозрения об теперь более чем дружеских связях Лёши с его бывшей одноклассницей основывались на косвенных уликах – невольно услышанных телефонных разговорах (или даже скорее на том КАК Лёша гороил с Юлей), его неадекватной реакции на Танины попытки поговорить на эту тему, необьяснимых Лёшиных периодических психозах, а также – словах, вырывающихся у него во–сне.  Возможно, Лёша вёл дневник или плохо прятал письма, но это – были только Мишины догадки о возможных дополнительных источниках информации.  Однако, самым поразительным известием было то, что, оказывается, то–ли расположение планет тем летом оказало роковое влияние на сердца четырёх, то–ли это просто была случайная ирония судьбы, но, так или иначе, в Августе 99–го не только Миша воскрешал духи канувших в воду людей и чувств.  Всего за две недели до встречи Миши и Тани – пока Таня была в России – Лёша всречался в Нью Йорке с Юлей, где последняя жила одна, разъехавшись с мужем!  Более того, хотя Таня не имела представления о том, что именно произошло во время этой встречи, в день Таниного приезда из России и накануне Лёшиного отъезда туда последний был сам не свой: всё время думал о чём–то и, казалось, был на гране нервного срыва.

Узнав обо всём этом, Миша поначалу было заподозрил, что Таня просто–напросто использовала его как орудие мести Лёше.  Не нужно описывать, какому испытанию подверглось его самолюбие.  Однако, Мишины сомнения в Таниной искренности постепенно рассеялись, поскольку та, казалось, не только не страдала от очевидной измены мужа (к тому же, по словам Тани, это был далеко не первый раз), но даже напротив – радовалась ей.  Если верить Тане, она не чувствовала себя счастливой с Лёшей уже несколько лет, и давно искала повода разойтись с ним.  Да, когда–то она любила его больше жизни, но с тех так много изменилось, и времена когда молодые кончали, не расстёгивая штанов, давно прошли.  Уйти от Лёши она не решалась, потому что не встретила пока ни одного достойного человека, которому она могла бы довериться, а просто уйти она не могла из–за их сына и финансовой зависимости от Лёши.  К тому же, супруги были привязаны друг к другу уже второй десяток лет, и никаких серьёзных поводов для развода у них пока не возникало, а Лёша так даже и говорить не хотел всерьёз на эту тему.  В довершение ко всему, Лёша и сын души не чаяли друг в друге, что делало развод гораздо очень серьёзным  шагом, грозящим ребёнку психологическими травмами в будущем.  Таня просто не могла себе представить, как разорвать этот союз, но с "воскрешением" Миши она почувствовала внезапную душевную силу. По–сравнению с другими мужчинами, которых она рассматривала как потенциальных спутников жизни в будущем,  Миша был, по её словам, для неё гораздо более родной душой.   Таню смущало то, что у Миши не было опыта воспитания детей, что последний парировал тем, что не так давно был фактически отцом своему младшему брату, когда последнему не хватало родительскои заботы.  Несмотря на сомнения, Таня рассматривла Мишу как достаточно реальный вариант, и не скрывала от него, что видит в нём человека, которому она могла бы доверить свою судьбу.  Мишу же, в свою очередь, настораживало то изобилие кандидатов в супруги, которые, как Таня не скрывала, окружали её последние несколько лет.  Однако, он осознавал тяжесть Таниного положения, и, подавляя свою ревность, не упрекал её ни в чём.  Напротив – он непрерывно подбадривал Таню своим пониманием проблем, сделавших её жизнь столь невыносимой и давал ей понять, что он готов на всё.

Постепенно, общение любовников достигло уровня беспрецендентной, по крайней мере для Миши, откровенности.  Их любимым занятием стало рассказывать друг–другу свои сны, которые, конечно, часто были сексуального содержания.  Нередко, сны домысливались или придумывались "на заказ".  Некоторые из них – кто знает, действительно пригрезившиеся или выдуманные – несли в себе конкретный подтекст.  Так, в одном из Мишиных снов, наши герои встречаются в городке в неопределённом будущем.  Дело происходит под окнами Юли – единственной отсутствующей в этой сцене (очевидно, она находится дома).  Миша и Таня прогуливаются рука–об–руку, а Лёша в это время проходит мимо них по направлению к Юлиному подъезду, всем своим видом нарочито показывая, что ему нет никакого дела до взаимного счастья Тани и Миши, и что он распоряжается своей судьбой ничуть не менее удачливо, чем они.  Интересно, что сказал бы старик Фрэйд…

Мал–помалу, в течении нескольких месяцев, Таня и Миша достигли такой душевной близости, которая только возможна на расстоянии.  Они больше не могли думать ни о чём, кроме как о том когда они опять увидятся.  Желанным встречам препятствовало то, что после возвращения Лёши из России жизнь Таниной семьи возобновилась как ни в чём не бывало.  Лёша вел себя так, как будто он никогда и не думал ни о ком кроме Тани: они опять были лучшими друзьями, бывали близки как и раньше, и когда они появлялись на–людях, никто бы не заподозрил, что пропасть на глазах разверзается у них под ногами.  То, что Лёша ничего не подозревал о двойной Таниной жизни, в принципе, давало любовникам возможность встрчаться втайне от него.  Однако, Тане было противно жить в этом обмане, и она ждала случая рассказать мужу обо всём.  Но у неё никак не хватало духу решиться, поскольку Лёша последнее время, казалось, не только успокоился свиду, но также вёл себя как абсолютно счастливый человек.  Это совершенно сводило Таню сума, и наконец она начала периодически заводить разговор о необходимости разъехаться.  Аргументом обычно выступала Лёшина бесчувственность к её проблемам.  Лёша же по–прежнему не желал говорить всерьёз на эту тему, и кончалось тем, что Таня просто пропадала часами неизвестно где и возвращалась под–утро, набравшись терпения до следующего раза.  Она потрясалась непрошибаемости мужа: складывалось ощущение, что Лёша специально закрывает глаза на то, что происходит у него под самым носом и не желает обращать внимание на очевидные изменения в поведении жены.

Событием, которое вдохнуло в Таню окончательную решимость расторгнуть брак был аборт, который она сделала осенью 99–го.  Это был её первый раз.  Она точно не знала от кого беременна, и чувствовала себя плохо – и душевно и физически.  Хотя Лёша никаким образом не склонял её к принятию решения, он и не остановил её.  Холодность, которую Лёша проявил в те дни, когда Тане так нужна была моральная поддержка свидетельствовала о его безраличии к ней и к тому, что будет с их семьёй дальше.  Несмотря на то, что Тане было непросто с уже существующим сыном, которому она, вопреки всему тому, что ей ещё хотелось взять от жизни, должна была, как и любая мать, жизнь посвящать, она хотела ещё детей.  Лёша, который на предложение завести второго ребёнка отвечал очевидно серьёзно, что "его жизнь только начилась теперь, когда сын наконец подрос, и он не собирается наступать на грабли дважды", был Тане явно не попутчик.  Последней каплей послужило его опоздание в больницу, где он должен был забрать её после операции: видите ли "сломаную машину не мог забрать из мастерской".  "Как он может быть таким бесчувственным?" – думала она. "Даже если бы он и знал, что ребёнок – не его, я бы никогда ему не смогла простить того, что я пережила за эти пол–часа, дожидаясь его у больничных дверей.  Он уже предал меня однажды – семь лет назад, когда у меня принимали роды.  Мне было так плохо и так одиноко тогда, а он где–то пьянствовал с друзьями…  Видать, у него в голове просто не хватает какого–то винтика.  Я не могу больше жить с таким бессердечньм человеком.  Наверное, мы просто несовместимы. Я проведу остаток молодости с нормальным мужиком, который всегда будет рядом и сделает меня счастливой во всём, чего я хочу".  В эти осенние дни Миша очень глубоко переживал Танину трагедию, что подбадривало последнюю в растущей уверенности в том, что Миша – как раз тот, кого она так давно искала.

Как–то, в хмурый осенний день, Таня пожелала Лёше, видимо с намеком на Юлю: "Я хочу, чтобы в Новом Году ты наконец был с той, кого любишь и с кем счастлив."  Тот очень удивился и ответил: "Что ты имеешь ввиду?  Я и так – с тобой!"  Этот разговор окончательно смутил Таню, и она вообще уже не представляла, как обьясниться с мужем.  Обман, оттягивающий хоть ненадолго неизбежную и близкую развязку, стал наиболее лёгким решением проблемы на тот момент, и Миша с Таней стали искать способы встречаться втайне от Лёши.  Вскоре, Таня покинула семью на несколько дней, чтобы "отвезти в Чикаго выставку картин по заданию факультета".  В первый раз всё прошло как по–маслу: влюблённые целый день не выпускали друг–друга из обьятий, и необходимость скорого возвращения Тани домой была единственным фактором омрачающим долгожданную встречу.  Во второй раз они виделись только час: Миша был в Детройте проездом с передачей от общего знакомого Лёши и Миши.  Лёша, отклонил Мишино предложение встретится всем втроём и "посудачить о былом", и уехал по–делам, оставив все условия для ещё одной короткой, но эмоциональной встечи Миши и Тани.

Дело было уже совсем к Новому Году.  Как–то, Лёша затеял разговор о том, как отмечать наступление Нового Века.  Таня неожиданно набралась смелости, и сказала ему, что Новогодняя Ночь будет последним балом их "счастливой семьи".  После этого всё изменится: он получит свою докторскую степень в университете и уедет навсегда или по крайней мере на некоторое время, а она останется в Детройте жить своей жизнью, и они "останутся друзьями".  На этот раз, казалось, Лёша очнулся ото сна: он прореагировал очень бурно, заявив, что он любит её, любит сына, всех их вместе, и никуда без них не уедет.  То КАК он это сказал, не позволяло сомневаться в том, что на этот раз он говорит искренне, и дало Тане понять, что он, очевидно, действительно всерьёз не воспринимал её предидущие угрозы, и что всё для него – полная неожиданность.  Боже, как слепы бывают люди!  После этого к Тане в душу стали закрадываться сомнения в правильности затеянного.  Она с ужасом думала о том, что будет с Лёшей, когда он узнает о том С КЕМ она будет жить когда они расстанутся.  Но в голове пульсировало неумолимое: "Замахнулась – руби!".

После этого раэговора, Таня начала ощущать растущее чувство вины перед Лёшей, и по крайней мере на поверхности былая теплота отношений ненадолго вернулась к ним в дом.  Чувствуя себя замешанной теперь уже не в одном, а сразу в двух предательствах, Таня, конечно, не могла вполне отвечать Лёше взаимностью в поддержании этой неестественной ситуации.  Она видела и чувствовала как Лёша тратит все свои силы на то, чтобы повернуть время вспять, но ничем не могла ему помочь: она больше не любила его.  Разрываясь между своей страстью к Мише и невыносимой тяжестью от чувства долга перед Лёшей, она призналась своему любовнику, что совсем запуталась и не знает, что делать дальше.  Миша понял, что пришло время для решительных действий и организовал для Тани в начале Января "собеседование по устройству на работу в Чикаго".  В этот – третий – раз сложилось не так гладко.  Уже состоялся Новогодний "The Final Supper", а Таня всё ещё сомневалась ехать ей или нет.  В конце–концов решившись, Таня терзалась страшными угрызениями совести, пока Лёша вёз её в Аэропорт, но так и не смогла сказать ему ничего.  В Чикаго ей стало плохо физически.  Миша сделал всё что мог, чтобы привести её вчувство, но Таня как будто потеряла способность радоваться жизни. 

По возвращении с неудачного "интервью", Таня уже не выходила из депрессии, и Мишины е–мэйлы, приходящие по несколько раз в день, уже не помогали.  Подпольщики по–прежнему продолжали обсуждать планы на будущее: Миша фантазировал как они будут жить вместе, какие картины Таня будет рисовать, как они будут вместе ходить на танцы, и какие у него будут отношения с сыном.  Но Тане всё это представлялось уже не в таких радужных тонах, как тогда – когда она ещё не знала какой ценой всё это достанется. 

В один морозный Январский день Миша, вернувшись домой поздно вечером, обнаружил в мэйлбоксе послание с Лёшиного адреса.  Миша было решил, что это Таня пошутила, отправив ему е–мэйл с сервера мужа. Однако, там оказалось вот что:

Ya hotel snachala poszvonit6, no potom reshil, chto do tebya srazu mnogo ne doidet, poetomu pishu. Dam tebe vremya obdumat6 pered razgovorom.

Ya znayu vse pro tebya i Tanyu za poslednie pol-goda i pro vashi plany.  Ona poka ne znaet, chto ya - znayu.  Esli ty ne povedesh6 sebya i dal6she kak mudak, to ona, mozhet-byt6, i ne uznaet voobshe.  A esli ona uznaet ot tebya ob nashih razgovorah, to sobytiya razvernutsya ochen6 bystro, i skoree vsego bezpovorotno.  Pover6 mne, tebe luchshe ne delat6 rezkih dvizhenii. 

My byli s Tanei vmeste 12 let i vyrastili zamechatel6nogo 7-letnego syna.  U kazhdoi sem6i est6 problemy, v tom chisle i u nashei. Inogda oni nastol6ko ser6ezny, chto sem6i rushatsya. V dannyi moment Tanya dumaet, chto ona gotova, chtoby eto proizoshlo s nashei.  Ya zhe veryu, chto nashi problemy vremennye, i sdelayu vse vozmozhnoe chtoby sohranit6 sem6yu, potomu chto ya lyublyu ee.  Poetomu-to ya i vynuzhden, szhav zuby, unizhat6sya, pechataya tebe vse eto.

Nashi s Tanei otnosheniya ochen6 gluboki, mnogogranny i slozhny, i ty o nih znaesh6 tol6ko to, chto Tanya hotela chtoby ty znal. Ty vstretilsya s nei 2.5 raza, i predlozhil ei ruku i serdze. Way to go!  Ya mogu ponyat6 pochemu: kogda otez – s rebenokom, a mama vyryvaetsya iz pod bremeni materinstva, to ona ves6ma sil6no oshelomlyaet zastoyavsheisya energiei, osobenno passazhirov tipa tebya, kotorye 10 let prognili v amerike.  A ty dlya nee -  ne bolee chem ocherednoi hui, kotoryi govorit ei to, chto ona hochet slyshat6. Kak ty dumaesh6, skol6ko raz ona do tebya vyebala menya s drugimi lyubovnikami? I kak dolgo ty budesh6 v sostoyanii svoego krasnorechiya?

No eto eshe ne vse. Kak ty dumaesh6: esli Tane dat6 obespechennost6 i stabil6nost6 vpridachu k a) Mne; b) Tebe; c) Nezavisimosti, to chto ona vyberet? Pravil6no: poslednee, esli ne srazu, tak cherez mesyaz. V nastoyashii moment ty daesh6 ei vozmozhnost6 porvat6 so moi i ostat6sya pri etom v amerike. Tanya - ochen6 horoshii chelovek, i ya uveren, chto v dannyi moment eti veshi u nee ne v soznanii a skoree pod nim, a na pervom meste - chuvstva, no chto budet dal6she?

Ty ne predstavlyaesh6 sebe vo chto ty vvyazyvaesh6sya, i ne smozhesh6 eto predstavit6, poka u tebya ne budet zheny i detei na protyazhenii 10 let.  Sem6ya - eto ne tol6ko i ne stol6ko sex.  U menya est6 ne tol6ko chuvstva, a takzhe opyt i horoshee ponimanie togo, zachem ya eto vse delayu.  A u tebya? Ty tak uiveren chto u tebya est6 sily polozhit6 zhizn6 na vospitanie chuzhogo syna?  Ty tak horosho znaesh6 Tanyu, chtoby byt6 uverennym v tom, chto nikogda ne razlyubish6 ee??  CHTO TY BUDESDH6 DELAT6 KOGDA OKAZHETSYA, CHTO VSE POVERNULOS6 ABSOLYUTNO NE TAK KAK TY SEBE ETO PREDSTAVLYAL???

Ty dolzhen ochen6 horosho podumat6 o tom, chto ty budesh6 delat6 cherez pol-goda, kogda u vas konchitsya sex, i ty poimesh6, chto sdelal bol6shuyu oshibku.  Opyt pokazyvaet, chto sem6e, razrushennoi takim obrazom, uzhe net puti obratno.  Poetomu, to chego ty dobivaesh6sya - ne prosto glupost6, no eshe i neposil6naya dlya tebya otvetstvennost6.  U kazhdogo iz nas – vsego odna zhizn6.  Naidi kogo-nibud6, kto prosto lyubit tebya za to chto ty est6, a ne bezhit k tebe ot chego-to, i sdelai etogo cheloveka schastlivym. Ne delai, vmesto etogo, neschastnymi srazu neskol6ko chelovek. Esli ty – na samom dele takoi krutoi, kak ty predstavlyaesh6sya Tane, to u tebya s etim ne dolzhno byt6 nikakih problem...

Ya pozvonyu tebe zavtra (v chetverg) vecherom, esli budet vozmozhnost6, a net - tak na vyhodnye. K etomu vremeni ty dolzhen prinyat6 kakoe-to reshenie. Ya sebe predstavlyayu prostoi plan kak tebe vyiti iz etoi situazii.  Ya nadeyus6, chto, kogda ya tebe pozvonyu, ty mne rasskazhesh6 etot plan, i my dogovorimsya o tom kak deistvovat6 dal6she.
Lesha