Исповедь?..

Терпеть никогда не мог писать исповедей. Тем более, прозой… Не Лев Толстой. Ну да ладно… Здравствуйте! Здравствуйте те, кому со мной было не по пути, и не очень; по пути временами… Да и вообще… Привет! С кем бы ни было по прошлому – да все попусту!.. С кем не будет никогда – да все легче!.. Плавить образы лунных сомнений в тигле желаний – да зачем вся эта нервотрепка!.. Призадуматься, да одурманиться зеленым вином... Или коньяком, пахнущим, говорят, клопами – не иначе… Уйти от мирской суеты – кто меньше, кто больше – как Бог на душу положит… Славен он, этот наш Бог!.. Костьми ляжем, плотью расстелемся – духом наизнанку, сердцем нараспашку, навыворот – да как пойдёт. А пойдёт – да и мы за ним – зимами, веснами – как Бог на душу уже ложил… Праздник нынче у нас великий – Воскресение!.. Праздник пре-Стольный – каждый день на голодные нервы праздник. Пляшем все, кружимся… И прощайте, рОдные мои, близкие – Свято танцует местом святым, хороводит мысли бесконечно, плавая в зареве сгорающих чувств… Простите и прощайте, прощаю и до свидания – без свиданий и встреч – будем людьми… Первыми и последними встречными. Заброшенными в сутолоку этих, всё-таки серых дней… Увы… Извините – я не они… Вы не они… Мы – не мы… Мыкается только совесть, не найдя места для упокоения… Мыкается горе, помыкая всласть горемыками… Мыкается счастье, соразмеряя радость и полную пятую точку. Мычат коровы, а так – все нормально, все идет само по себе. И Земля все вертится вокруг оси, которая рождена фантазией, и не более того. До свидания! Вы и родные, и любимые, вы просто солнышки – как найти было среди вас настоящее?.. Ума не перевести, дыхания не умерить, не умертвить боли, не осчастливить прекрасного… Переделать мир до косточек и до последней ниточки – и отдать бедным вроде медного гроша, оборачивающегося обычно сребрениками. Плюнуть в небо и черпать грязную воду отражений из заболоченного колодца похмелья. Рассыпать бисер, и разметать его свиньям на радость. Расплескать в себе ярость и утонуть под её девятым валом… Ну уж не Айвазовский… И не Байрон – другой. Придумать сумасшедший мир, и соизмерять его с верблюдами на острие иглы… Сломать сталь, приковав осколками Кащея к утке под кроватью в реанимации. Уйдя, вернуться, не глядя, не слыша, не чувствуя того самого запаха… Смерти?.. Крови?.. Или жизни?.. Крови?.. Искровавленной птицей вырваться из капканов и сетей обыденности, не прощая звероловов и прочую живность, им сопутствующую. Отринуть бы все неприсущее, и унестись куда-нибудь туда, так высоко – где никто и никогда не достанет. Простите же вы, умиротворенные, – простите… Простите же вы, незабываемые и не забытые, – простите… Не мёртвые, не упавшие навзничь – как везет, – не падшие, не вознесенные – оставайтесь собой. И что движет вами, и что движет мной – так ли это важно – уравнения параллельных прямых в бесконечном (как утверждают) пространстве. Увы… Параллельно!.. Прощайте. Ии-и-и! В смысле, простите. Неважно, кто стал виной параллельности… Даже я… Простите… За то, что никогда не стану нужным и правильным. За то, что спрячу осколки своих лиц в облаках синего льда… Прямо как мёрзлая дриада… Простите – я никогда боле вас не увижу как себя… И за это тоже. Полупризрачные сюжеты, пьяные стихи "на троих" – мало ли в жизни "отрыва"… Лишь острова своими сумеречными горизонтами пляшут в глазах, не пытаясь понять, в чем дело… И лишь пламя нежно, ненавязчиво лижет руки жаждущих раскурить трубку мира… Мирры бы нам, да ладана… Сандала бы, восточного дерева… Плачем… Проклиная пряность и прелесть… И увядаем на заре, подобно лотосу в руках Будды, непризнанного Гаутамой все честным людом… Правда… Правда городит независимые стены, прячась за ними, словно за мной… А я?.. Что я – безродный, полукровный странник, который потерял восторженность небес… И то ли полубес, а то ли полуангел – ни то, ни се… За все, про все – утихомирив свет, крадется тенью недотрога… Как далеко до Бога, где тревога. Лишь плавная, в колдобинах дорога пьянит, не уставая быть. И лишь предверье праведного чуда убьёт тоску – не в тягость, по виску – умрёт тот беззащитный барабанщик. Убьет его безжалостная даль… Печаль?.. Где трубы?!! И к чему печаль? Запутавшись перед тропой эмоций, умерив пыл предверья бытия. Зачем?.. Где я?.. Перед распятьем я!.. Да!.. Как всегда… Ну что ж – хоть перед ним простите?.. Ах да, что ж исповедь моя?.. Корою берестовой пляшет время – и без суда, без воли, без копья!.. И к бабке вся ушла семья… И к черту!.. Жизнь мамбу пляшет – недотрога!..

29 октября 2000