Он заглядывал в мягкое зеркало...

Он заглядывал в мягкое зеркало,
как мальчишка, свершающий шалость.
Сердце сдавленно-радостно екало,
но преграду пройти не решалось.

Говорили ему бабки с мамками:
«Пустота в зазеркалье, гибель.
Ни один не оставил останков ведь,
кто туда, за границу выбыл».

Но сосед с серебристой кожей,
увидав его нерешительность,
вдруг сказал: «Ты, наверно, сможешь,
хотя и подкоряжный житель.

Нам, простора певцам вольным,
нам, творцам своего танца,
нипочем ходуны-волны,
в иле хуже нам остаться.

И когда станет мир тусклым,
пустота окрасится красным,
вверх мы скачем, шальные куклы,
на чешуйках горит праздник».

Быть – не быть... Что законы строгие!
Пусть костьми в пустоте той лягу,
лучше так, чем всю жизнь как в остроге я
просижу под гнилой корягой...

. . . . . . . . . . . . . . . .
Острога расколола зеркало,
мир окрасился вдруг красным...
И Рыбак крикнул берегу: «Верка, а!
Ну, сегодня у нас – праздник!»