Романс при свечах

Моя любимая в Стамбуле,
Одета в алую парчу,
Одна в одну сажает пули
В невидимую алычу.

Она разгневана напрасно, -
Я не явлюсь - меж нами рок,
Земные силы тут не властны,
Судьбу я победить не смог.

Моя любимая в Сибири,
Уже отпала от груди,
Растет средь необъятной шири, -
Я ей назначен впереди.

Но, чую, черною змеею,
Меж нами стелется разлом,
Я должен, должен быть с тобою,
Но буду на пути ином.

Моя любимая в Оттаве
Для мужа покупает яд,
И я в чудовищной отраве
Невозвратимо виноват.

Но мы не встретимся, я знаю,
Враждебный вихрь нас разнесет,
Тебя увижу я в Шанхае,
Когда отчалит пароход.

Моя любимая в Мадриде,
У внучки тяготит постель,
Мы разминулись на корриде -
Не этот год, не тот апрель.

Моя любимая, нубийка,
Легка как утренняя лань,
С точеной шейкой голубицы, -
Уже давно на меди скань.

Меж нами пропасть лет за триста,
И все, что мог, я дал тому,
Который с тонкой трелью свиста,
Чеканил вязь по кувшину.

Моя любимая проходит
Дорогой той же, что и я,
И глаз своих с меня не сводит,
Любви ни капли не тая.

Я с ней всегда на амулете,
Добытом на базаре Фив,
Но нету силы в целом свете,
Чтоб сообщить ей, что я жив.

Любимая, в обличьях разных,
Ты светишься в моей ночи,
И среди душ твоих прекрасных
Мои сердца так горячи!

Ну, что поделаешь, стихии,
Пока разъединяют нас,
Мы - невпопад, мы - не такие,
Не наше место, не наш час.

Но я к назначенному сроку
Готовлю лучшие слова,
И лучшие от сердца токи.
Любимая, ведь ты жива?



Ремарка автора после некоторых откликов:
Романс писался как бы от лица поручика
русской армии или белой гвардии. Автор
не тождествен своему лирическому герою.
Самому автору чужды женщины, способные
в гневе разрядить в пустоту обойму или
дать отраву нелюбимому супругу.