Отчаянье Слишком человеческое с тремя предисловиями и одним комм

 
Предисловие (Ей)

         «Не говори, я этих слов не знаю.
И я не знаю – лгать или молчать.
Как будто я тебя не понимаю…
А если не желаю понимать?

Ты говоришь, что истина проста.
Но пониманье – тяжкая обуза.
Кто может знать о тяжести креста,
Кроме того, кто сгорблен этим грузом?

И я молчу, но и теперь и впредь
Всех доводов сильней слепая вера.
И слыша слово, бьющее, как плеть,
Я сознаю, что цель моя – химера.

         Но снова повторяю: Spiro - spero!
         Смириться – все равно, что умереть.»

Предисловие (Ему)

«Ты можешь, сколько хочешь, в дружбе клясться.
В душе глубокий след от сапога.
К возлюбленной моей не прикасайся,
Не наживай заклятого врага.

Но ты ослеп, победой упиваясь,
Отныне в эту дверь мне путь закрыт.
Я ухожу, мольбой не унижаясь.
Где трещина, там дом не устоит.

Но если боль любви в тебе проснется,
И опалит надеждой и бедой.
Не удивляйся, если нож воткнется,
В другую спину всаженный тобой.»

Предисловие (Им)

«Убийцы дня и воры в темноте.
Два полюса – один и тот же холод.
Я обращаюсь к Вам, кто жив и молод,
Кто обманулся, веря красоте.

Сегодня мы устроим ночь ножей.
Рождение и смерть не любят света.
И потому нам надо сделать «это»
До утренних белесых миражей.

Мы их узнаем, нам ли их забыть.
Разрушив свет горящего неона,
В кромешной тьме безвременья ночного
Мы будем их искать и находить.

Свидетель мой – скрипящая кровать -
Направь и укрепи в безумной мести.
При свете наших проклятых созвездий
Они – крадут, мы будем убивать.»

Комментарий
… А завтра встретит, и, как будто, между прочим,
Кивнет случайно не сошедшему с ума,
Как будто не было ни вечера, ни ночи.
Душа легка, как опустевшая сума.

А с ним-то что? Все замечательно, бог с Вами.
За этой дверью не услышишь ни гу-гу.
Он только плачет и подушку рвет зубами
И клетки с треском разлетаются в мозгу.

Идет рассвет – зимою поздно рассветает.
Шар солнца катится, ликуя и дразня.
И он все видит, но еще не понимает,
Что перечеркнуто с сегодняшнего дня.

И только мысль одна в сознаньи иступленном, 
Еще не раз затем утопленном в вине,
О распустившемся неряшливым бутоном
Пятне раздавленной любви на простыне…