Кровавая свадьба с приданым 1

Детективная трагикомедия в трех актах с прологом и эпилогом


Действующие лица:
Иван Полупьянов – жених
Полупьянов Петр Иванович – его отец, майор ГИБДД
Полупьянова София Семеновна – его мать, учительница
Полупьянов Иван Иванович – его дед, член ВКП(б) с 1927 г.
Иванов Моисей Семенович – его дядя, академик
Сычук Николай Тарасович – его крестный отец
Арчил – его приятель и сослуживец

Мария Ящур – невеста
Ящур Вилен Кимович – ее отец, убежденный алкоголик
Ящур Венера Саидовна – ее мать, владелица фирмы ритуальных услуг
Хабибулин Ахмед Саидович – ее дядя, член союза писателей
Ширли –ее однокурсница, негритянка
Пукис Гемороюс – ее друг детства, визажист
Пшик Станислав – ксендз, сотрудник мадам Ящур
Карапетянц Гурген Гамлетович – народный депутат

 
ПРОЛОГ

СЦЕНА 1.
(ДВОРЕЦ БРАКОСОЧЕТАНИЙ, КОМНАТА НЕВЕСТЫ.)

Мария:
Я с малых лет живу под колпаком!
Отец – начальник первого отдела!
И до всего родителям есть дело
Кто, с кем, зачем и почему знаком?

Со мной ходила мама на свиданья,
Никто меня еще не целовал…
И даже за минуту опозданья
Домой –был оглушительный скандал…

Ни разу не была на дискотеке,
Мне не давали слушать Бони-Мэ!
Зато играла с дядей в буриме,
И проводила дни в библиотеке.

Мы с мамой обошли музеи все в Москве,
Их сотен пять! Ходили на концерты
Я Шнитке с Губайдулиной в тоске
Наслушалась уже, поди, до самой смерти…

Ширли:
Я понимайт, как это тяжело
Жить при таком тотальном пропаганде,
Но все же, Мэри, как нашла Ивана?
Наверное родителям назло?

Мария:
В театре были с мамой мы в Большом.
Пошли чтобы проветрить бриллианты.
Сама же знаешь, что там нет талантов,
Уж сели мы… Тут в ложу он вошел…

Во фраке, стройный, и лицо, как маска…
Ах, как мужчину украшает шрам!
Мамаша сразу стала строить глазки…
 
Ширли:
Фуй! Мерзость!

Мария:
Что?

Ширли:
На стенке таракан!!!!

Мария:
Пора привыкнуть, ведь живем в России.
Но я продолжу, Ширли, мой рассказ.
Ах, Ваня был такой… такой… красивый,
Что я влюбилась, Ширли, в первый раз!

Как угощал он в ложе всех шампанским!
Закусывал соленым огурцом….
Ах, Ширли, был он принц из сказки,
Из запрещенной матерью с отцом.

Почти что не смотрела я на сцену,
И он в бинокль лорнировал меня…
И мать, почувствовав такую перемену,
Женить его решила. Западня

Была задумана и выполнена тонко.
Она упала в обморок. И вот
Я плачу и рыдаю как девчонка,
А он подходит, за бедро берет,

И говорит, чтоб я не волновалось,
Что с мамой нас до дома довезет…
И вот я в ЗАГСе. Пять минут осталось
До свадьбы нашей.

Ширли (в сторону):
Дурам как везет!

(уходят)

Конец 1 сцены
 
СЦЕНА 2.
(ДВОРЕЦ БРАКОСОЧЕТАНИЙ, КОМНАТА ЖЕНИХА.)

Иван:
Ты знаешь сам, послал меня Мыкола
В большой театр за крышу получить.
И ихний финдиректор Рабинович,
Мне говорит: «Послушайте, Иван,
У нас вот реконструкция идет,
Поэтому сейчас с деньгами туго,
Прошу Вас внутрь зайти и осмотреть,
Чтоб доложили Вашему начальству,
Чтоб нам налог пока чуть-чуть скостить».
Арчил, ты знаешь, я не лох, не фраер,
Хотел уж было браться за утюг,
Но вдруг решил – зайду и посмотрю,
Уж сколько лет за крышу получаем,
А ведь внутри еще ни разу не был.
А Рабинович, сука, говорит,
Что, мол, на мне костюм неподходящий,
Что он де приготовил мне билет
В цареву ложу, где все дипломаты…
Арчил, ты знаешь, я не зверь в натуре,
И за бесплатно мухи не убью,
Но тут хотел его уж замочить,
Он, блин, охаял Риал Адидас!
Рука уже нашла кастет в кармане,
Но тут вбегает, как, блин… костюмер
И фрак несет, и бабочку с манишкой.
Тут стало мне забавно, а Арчил?
Ты сам, небось, во фраке не гуляешь?

Арчил:
Кацо, я не хочу тебя обидеть,
Но я полгода был официантом,
И этот фрак вот так мне надоел!

Иван:
Ах, Рабинович, сука, гнида, падла!
В халдея вздумал вырядить меня,
Иль в лабуха, что может еще хуже.
Но, знаешь, блин, кино такое видел,
Где графы и князья во фраках ходят!
Нет Рабиновича мочить пока не буду,
На башли лучше выставлю его.

Арчил:
Вах, интересно что же было дальше?
Как с нею познакомился, скажи?

Иван:
Ну фрак одел, и бабочку, и орден
Большой блестящий Белого Орла,
И лишь кроссовки снять мне западло,
Ну не привык я к лаковым штиблетам!
В руке барсетка, а в другой – мобила,
Вот так я в кресло лучшее сажусь.
Играют Пушкина какие-то евреи,
И все поют чего-то про любовь.
Слов разобрать почти что невозможно,
И, блин, забыл – когда поют – балет?

Арчил:
Нэт! Я балет видал! Там представляют танцы,
И бабы тощие, и музыка нэ та!
Гораздо лучше в нашем стриптиз-баре,
Нэмножко возбуждает, да, кацо?

Иван:
Нет, там поют, и бабы все при теле…
А вспомнил… точно, мент поганый! Опер!
Так вот, сижу, смотрю по сторонам,
И тут выходит фраер Коля Баскиндт,
У пахана он пел на прошлых именинах,
Арчил, ты помнишь?

Арчил:
Слюшай, занят был!

Иван:
А, помню, занимался ты с певицей,
Не помню вот, с какой. Так он поет
Какую то туфту, назначена, мол, стрелка,
И тут же, блин, зачем-то про стрелу.
Ну в общем правильно, что Колю замочили,
Ему бы в тире год тренироваться,
Тогда, глядишь, и он стрельнул бы первым.
Но был момент, поржал я от души,
Когда жиртрес плясал и пел про розу.

Арчил:
Кацо, мне это очень интересно,
Но как же познакомился ты с ней?

Иван:
Ну заказал шампанского я в ложу,
И закусить – икорки, огурцов,
Смотрю – одна не пьет, вся покраснела,
Арчил, поверишь, брюликов на ней
В натуре сотни три карат, не меньше!
Сидит одна, без мужика, с мамашей,
А на мамаше – точно полкило!
Хотел узнать, кто, блин, они такие,
По деловому, чистый интерес.
Тут с мамочкой ее случился приступ,
А я момент поймал, и зад той телки
Полапал от души. Она аж застонала!

Арчил:
Вах, продолжай! Так как она в постели?

Иван:
Сказать то стыдно, но еще не знаю.
Уперлась, блин, что только после свадьбы,
И, можешь ты представить, не дает!
Но знаю точно, что женюсь не по расчету,
Хотя приданное у ней – почти лимон гринов.
Однако, нас зовут. Пора уж стать мне мужем

Арчил (в сторону):
Везет же дураку!

(уходят)

Конец Пролога
 
ДЕЙСТВИЕ 1

СЦЕНА 1.
(ЗАЛ ДЛЯ VIP В ЦЕНТРЕ РИТУАЛЬНЫХ УСЛУГ МАДАМ ЯЩУР. ЗАЛ В СТИЛЕ ГОТИЧЕСКОГО ЗАМКА. НА СТЕНАХ РАЗВЕШАНЫ РАЗЛИЧНЫЕ ОРУДИЯ УБИЙСТВА)

Арчил:
Между пятой и шестой – перерывчик небольшой!
Пусть в пятый раз попробует старейший
Поздравить молодых с законным браком!

Полупьянов:
Отец, давай, поздравь все ж молодых!
Не начинай с всемирного потопа!

Дед:
Однажды в студеную зимнюю пору…
Нет…, было то раньше! Стрельнула «Аврора»!
И вы, молодые, поймете едва ли,
Какую селедку в пайках выдавали!
Так выпьем же за пламенный мотор!
За нашу Партию!

(выпивает)

Гости (хором, обреченно):
Опять сказал не то…

Карапетянц:
Какую партию, позвольте Вас спросить?!
Сейчас их много.

Полупьянов:
Батя, закуси!

Дед (потрясая палкой):
Какую Партию?!!! ВКП(б), подонок!
Тебя ж учили, вроде бы с пеленок,
Что правильная Партия – одна!
А щас – разврат! Позор! Развал Союза!
Капиталисты отрастили пузо
От демократии и прочего дерьма!
 
Полупьянова:
Папаша, успокойтесь, вот грибочек,
Вот крабовый салат, севрюженьки кусочек…

Карапетянц:
Я депутат! Я не позволю чтоб…

Сыч:
Гургенчик, помолчи, а то получишь в лоб!
Не спорь со старшими. Арчил, ты что притих?

Арчил:
Так выпьем за здоровье молодых!

(выпивают)

Ширли:
После рюмки, не помню которой,
Про политик все есть разговоры.

Иванов:
Она же интереснее кино!

Ширли:
Еще мне объясняй, плиз, заодно:
Едва вы рюмку пригубите только,
Так сразу все кричат… как это… «горько»?

Иванов:
Действительно, чего-то горьковато!

Пшик:
Чтоб жили вы не на одну зарплату!

Иван:
Постойте! Погодите вы стараться,
Невеста отошла, мне не с кем целоваться!

Ширли:
Я так хотель тебья поцеловать!
 
Теща и свекровь (одновременно):
Мадам Ящур:
Разочек можно, говорю как мать
Полупьянова:
Сынок, не надо, говорю как мать!

(Ширли бросается Ивану на шею)

Полупьянов:
Ишь, присосалась, тля, не отдерешь!

Карапетянц:
Да и Иван не прочь, похоже, тож!

Хабибулин:
Я предлагаю выпить за Любовь!
Ломает что заслоны и преграды,
И дивной розой призрачного сада
Нас наполняет жизнью впредь и вновь!

Арчил:
Вай, хорошо сказал! Поднимем же бокалы
И выпьем за любовь! Алаверды!

(выпивают)

Дед:
Я что-то не пойму, какая тут невеста?
Была одна, и вдруг - другая вместо!
Причем черна, как смертный грех!
Со всеми вроде бы уже поцеловалась,
И даже мне на старости досталось,
На ней жениться – это просто смех!

Карапетянц:
Большое достижение свободы,
Сейчас мы братски любим все народы!
 
Ящур (к гостям по очереди):
Чудо-юдо-рыба-фиш!
Ты чего не пьешь, сидишь?
Сам по-русски говорит,
А на Идиш иль Иврит
Знает только Мазельтоф!
Пей! Один уже готов.

Что алейкум, что салям?
Скоро месяц Рамазан.
Сало жрешь? Вином шалишь?
Как же ты с женою спишь?
Чурки узкоглазые
Из песков вылазюют!

Еще Польска не сгинела?
Вижу, вижу, что задело –
За одним столом с жидом!
Пан, устроим им погром?!
Шпекулянтишка, пся крев,
Что уходишь, недоев?

Гамарджоба, генацвале!
Где тебе по кепке дали?
Таких вот волосатых, детки,
В зоопарке держат в клетке!
Что это у Вас в бокале?
Вижу, знаю – Минассали!

Що, Мыкола, съел все сало?
Кылограмма тебе мало?
А чого ты понемножку
Понадкусывал картошку?
Чтоб не досталася жидам
И пархатым москалям?

Тарагой мой млаттший братт!
Подставляй скорее затт!
Открывай свой «Таллинн Вана»
К Вам Гурген из Еревана!
Плевать ему, что дядя,
Главное, что сзади!
 
Дорогие Россияне!
Тут мордва, а где славяне?
Видно пьяному кацапу
Заменил татарин папу!
Дураку вся жизнь тюрьма!
Сам козел! Иди ты на!

Ширли (отрываясь от жениха):

О! Рюсски свадьба интересный!
Здесь бокс, нет, мор-до-бой, уместный!

Тесть (выплевывая два зуба):

Пожнакомились, блин, гошти?
На меня шердиться брошьте!
Шлышу мальшика, не мужа,
На шамом деле вы вше хуже!
Давайте выпьем, гошпода!
Жа нашу дружбу навшегда!

(выпивает и не закусывает)

Арчил:
Вах, жалко, что ушли из ресторана.
Была бы драка чэловек на сто!
А, может, со стрэльбой…

Сыч:
ОМОН тогда б приехал. Нам то надо?
Фильтруй базар! Скажи-ка лучше тост.

Арчил:
Давайте выпьем дорогие гости,
За тот цвэтущий и прэкрасный сад,
Что почву дал чудесному ростку,
И вырастил от стуж обэрэгая,
Царевну – розу, краше в мире нэт!
Так выпьем за родителей нэвесты,
Под чьей весьма гостеприимной крышей
Собрались мы сейчас!
 
Иванов (в сторону):
Особенно гостеприимен тесть.

(выпивают)

Пукис:
Ахмед Саидыч, мы все очень любим,
Когда свои читаете стихи.
Я тоже вдруг стишок тут написал,
Хочу Вам показать, но я стесняюсь…

Хабибулин:
Спасибо. Знаю, я любим народом.
Заслуженный я деятель искусств

Иванов (в сторону)
Корякского АО и тутошнего морга

Хабибулин:
Но я ни капельки не возгордился.
Не следует бояться молодым,
Читайте стих, а я уж оценю.

Пукис (волнуясь):

Голубой Диван

Диагноз простой – аморален.
При этом банально вменяем
Ушло ожидание чуда.
Упал в никуда ниоткуда.
Утеряна искра желаний.
Лежу, растворяюсь в нирване.
Но рабски диван мы качаем.
Сначала и снова.…Скучаем.

Хабибулин:
Давайте текст. Я посмотрю глазами.

Карапетянц:
А мне понравилось! Какая живость мысли!
И образ эротичный тот диван…
Но вот с концовкой – нет, я не согласен!
Зачем скучать? Не надо, дорогой!

Арчил:
Мне кажется давно созрэл уж тост
За нашу крэпкую мужскую дружбу!
 
Сыч:
Имеешь ты в виду лишь то что говоришь?
Иль тонко намекаешь вот на этих?

Арчил:
Зачэм намек? Я так сказать могу:
За дружбу выпьем, пили ж за любовь!

(выпивают)

Пукис:
Саид Ахмедыч, все же, как стишок?
Я весь дрожу, жду Вашего сужденья,
Жить дальше мне иль нет?

Полупьянова:
Быть иль не быть! Зачем же сразу так?
Один стишок – с кем это не бывает.
Ведь пишут многие, а Пушкин – он один!

Хабибулин:
Не спорю я, что Пушкин БЫЛ велик.
Но и сейчас ЕСТЬ крупные поэты.
Я, например!

Иванов (в сторону)
Да, точно, он пузат, к тому же - почти лыс.
(Хабибулину)
Бесспорно, Вы из ряда выдаетесь!
И Вы поэт, не побоюсь – блестящий!

Хабибулин:
Спасибо, вижу, что у Вас есть вкус.
Нас, гениев, и скромность украшает,
Но все ж приятно, когда ценят по заслугам.
(Пукису)
Вам, юноша, еще работать надо!
Тогда, быть может, из Вас будет толк.
Хотя, пожалуй, я отвечу басней:

В овраге, средь кустов чертополоха
Нежданно вырос дивный Розы куст.
И прилетел им восхититься чижик-кроха,
Чтоб песней выразить своей избыток чувств.

Чертополох, услышав птицы пенье,
Сказал нескладно Розе комплимент.
Зарделась Роза и пришла в смущенье,
Чертополох же, выдержав момент,

Её спросил: - Зачем, коллега, запах
Тебе мешает влиться в коллектив?
-А почему «коллега»?- вдруг заплакав,
Спросила Роза, листья опустив.

-Как почему? И ты и мы с шипами –
Чертополох ей гордо отвечал.
И Розы куст сконфужено молчал –
Ведь был любим Чертополох ослами.

Не знаю я, что хорошо, что плохо.
Но не хочу судьбы Чертополоха.

(Входит Мария)
Мария:
Спасибо, дядя, ты чудесно пишешь!
Но где Иван? Соскучилась уже!

Карапетянц:
Действительно, вы жениха видали?

Арчил:
Он вроде никуда нэ выходил…

Полупьянова:
Ой! Стол колышется! Бокалы как звенят!
Кончай шутить, Ванюша, вылезай!
 
Ширли (из-под стола):
Ооооо! Рюсски свадьба интересный,
Секс с женихом на ней уместный!

(немая сцена на усмотрение режиссера)

Иван:
Я, это… в общем… типа… Маша!
Не уходи! Не виноватый я!
Она сама пришла! И теща разрешила!
Все видали!

Мадам Ящур:
Я разрешила раз поцеловать.
Не более того.

Сыч:
Зря ты, Ваня…
Тебя в натуре развели как лоха.
Иди винись, такие все прощают.
Я предлагаю выпить, господа,
За женское терпенье, что позволит
Им погулять на свадьбе золотой!

(выпивают)

Пшик:
Вот видите, и мне нашлась работа.

Ящур:
Что? Отпевать кого? Еще никто не умер?

Пшик:
Нет, я пойду мирить.

Иванов:
Я предлагаю сделать передышку
В застолье нашем. Где у Вас тут курят?

(гости расходятся из-за стола)

Конец 1 сцены.
 
СЦЕНА 2.
(КАБИНЕТ МАДАМ ЯЩУР.)

Мадам Ящур:
Не плачь, родная, скоро овдовеешь,
Мужья такие долго не живут!

Ящур:
И снова сядешь матери на шею!

Мадам Ящур:
Все! Доигрался! Больше не нальют!

Мария:
Что делать, мама? Я ж люблю Ивана,
А он мне изменяет прямо здесь!

Ящур:
Эй, человек! Мне водки полстакана!
Пусть ненадолго, но пока я тесть!

Мадам Ящур:
Ах, дорогая, я ж тебя учила,
Попробуй с ним в постели понежней…

Ящур:
А если, он, козел, воротит рыло,
Ты скалкою ему промеж ушей!

Мария:
Ах, мама, про постель… я вся в смущеньи…
Ты ж знаешь, это будет в первый раз…

Ящур:
Ну, блин, потерянное поколенье!

Мадам Ящур:
Заткнись, урод! Закрой свой унитаз!
Не бойся, дочка, все прошли сквозь это…
И с виду он мужчина хоть куда..
 
Ящур:
А как он трахал бедную Жанетту!

Мадам Ящур:
Ты потерпи немного, ерунда!
Пусть поболит слегка душа и тело,
Зато потом приятней во сто крат!

Ящур:
Ты слушай мать! Она всегда умела
И так и этак…

Мадам Ящур:
Ты заткнешься, гад?!
Пусть он поймет, что чистая девица
Ему цветок невинный принесла…

Мария:
А он поймет? Не сможет ошибиться?

Мадам Ящур:
Похоже, что ты в папочку-осла!
Коль ты не врешь (я свято верю в это,
Поскольку не спускала с тебя глаз),
Уж сорок лет дочурке стукнет летом!
Не сможет щит пробить он в первый раз!

Мария:
Ты, мамочка, ужасное сказала!
Какие сорок! Только тридцать три!

Ящур:
Да, арифметику ты так и не узнала…
Опять, блин, репетитору плати!
Пойду кирну! Но с радости иль с горя…

(уходит)

Мадам Ящур:
Ну, наконец-то, доченька, нас двое!
Ведь в жизни папенька не смыслит ни фига!
Должны наставить зятю мы рога!
Причем немедленно, на этом самом месте!
 
Мария:
Но с кем же, мама?

Мадам Ящур:
Мы с тобою вместе…
Сейчас решим… Но что тут выбирать?
Давай с Арчилом, говорю как мать!

(Входят Арчил и Сыч)

Арчил:
Красавицы, ми вам нэ помешали?

Мадам Ящур:
Таких галантных сыщете едва ли…
Я с Вами оставляю дочь свою…
Ах, Николай, позвольте прикурю

(уводит Сыча)

Мария:
Мы говорили тут с мамашей…
Эх! Раз живу! Арчил! Я Ваша!

Арчил:
Нэ ждал, что уведут мэня в кусты
Сто трыдцать кылограммов красоты!

(дочь утаскивает Арчила со сцены)

Конец 2 сцены.
 
СЦЕНА 3
(КУХНЯ)

Иван:
Скажи-ка, поп, грехи ты отпускаешь?

Пшик:
А как же, сыне, этим и живем:
Коль мелкий грех – всего полсотни баксов,
А крупный… это надо подсчитать…
Ну, ежели обычное убийство,
То штуки баксов хватит за глаза…
А ежели священника и в храме –
То десять тысяч! Меньше не возьму!

Иван:
Ну, скажем, изменил жене в день свадьбы.
То сколько это? Страшен этот грех?

Пшик:
Три сотни точно, думаю, потянет!
Но сделаю для Вас в честь свадьбы скидку –
Возьму лишь две.

Иван:
Что ж, отче, отпускай!
Конкретно чисто, за базар ответишь!

Пшик (начинает):
Матка боска Ченстоховска…

(Входит Сыч)

Сыч:
Стой, паразит! Чего ты там читаешь?

Пшик:
Вот, отпускаю пану смертный грех.
Недорого, всего две сотни баксов.
 
Сыч:
Ты что, Иван! Ужель продался ляхам?
И перешел, подлец, в католицизм?
Не дам глумиться я над нашей правой верой!
Ты православный, Ваня же, окстись!

Иван:
Он говорил – грехи, мол, отпускает…
Мыкола, он недорого берет!

Сыч (доставая пистолет):
А, шкура! Всё жиды, масоны, ляхи
Хотят обманом душу погубить!
Вань, отойди, я щас его шмальну!

Пшик:
Простите пан, но я не знал, что Ваня
Настолько православный. Ухожу!
Возьмите все что есть! Не убивайте!

Сыч:
Детали мы с тобой обсудим позже.
Иди пока и деньги приготовь.
Должны же мы возвысить нашу веру!
Схизматиков же – размешать с дерьмом.

(Пшик уходит)

Сыч:
Ах, Ваня-Ваня, есть же поп Виталий!
Он наш, хотя с ним стыдно торговаться.
Но крест ты, Ваня, носишь православный!

Иван:
Сто грамм рыжухи и глаза гимнаста –
Один сапфир, другой, блин, изумруд.

Сыч:
Сходи же, Ваня, завтра утром в церковь
И повинись. И сто свечей поставь.

Конец 3 сцены
 
СЦЕНА 4
(СПАЛЬНЯ МАРИИ)

Мадам Ящур:
Я вижу в Вас солидного клиента
И, можно так сказать, поставщика.
Мы вместе уничтожим конкурентов!
Как рада я, что Вас сейчас нашла!

Ах, Николай, пора сменить мне крышу.
К тому же, это бизнес оживит.

Сыч:
Слова такие мне приятно слышать.
А крыша кто?

Мадам Ящур:
Акопчик Керамзит.

Сыч:
Что ж, фирма сильная и тут подумать надо,
Но, в целом, мне Ваш нравится проект.

Мадам Ящур:
Ах, Николай, я дружбе с Вами рада

(Раздаются выстрелы. Вбегает Мария)

Мария:
Арчил ваш оказался импотент!!!
Не смог он ничего. И с горя застрелился!!!
Четыре раза в голову себе!!!

Сыч:
С кем не бывает. Ну, не получилось.

Мадам Ящур:
Ах, извините, у меня клиент.

Сыч:
Пойдем, посмотрим. Это интересно.
Четыре выстрела? Мне показалось пять.

Мадам Ящур:
Не все ль равно? Но торг здесь не уместен.

Мария (рыдая):
Уйдите все! Я буду тут страдать!!!

(Мадам Ящур и Сыч уходят. Вбегает Пукис)

Пукис:
Какой кошмар! Бандитское гнездо!
Стреляют! Убивают! Режут! Грабят!
Пора бежать отсюда мне давно!
Но страшно одному и на ночь глядя…

(замечает Марию)

Ой, Машенька, давай поплачем вместе,
Но так, чтоб не испортить макияж.
И, провалиться мне на этом самом месте,
Тушь потекла! Ой, бьет меня мандраж.

Не знаешь ли – кто и в кого стреляли?
Я так боюсь, хоть не пойму чего…

Мария:
Нет-нет, я, честно, ничего не знаю…

Пукис (шепотом):
Тут мафиози через одного…

Мария (плачет):
Ах, Гема-Гема, я люблю Ивана…
И вдруг пыталась мужу изменить…
Но не смогла!!! Ах, Гема, я с изъяном…
Мне лучше застрелиться и не жить!!!

Пукис:
В чем дело, Машенька? Тебя красивей нету!
И интеллект, характер золотой…
 
Мария:
Поведаю тебе я по секрету…
Ах, не понять тебе, ты ж, Гема, голубой…

Пукис:
Вот именно! Тебя смогу понять я,
Ведь оба мы страдаем от мужчин!
О, Господи! Тушь капает на платье!

Мария (плача):
Ну… вышел страшным комом первый блин…

Не смог Арчил… Он, бедный, так старался…
Хотя, боюсь, он был уже косым…
Сломался ключ… ларец не открывался…

Пукис (серьезно):
Послушай, Маша, ты сняла трусы?

Мария:
Зачем трусы? О, Господи! Забыыылааа!!!!
Ведь в спальне приготовила конспект…
Но мужу я, ура, не изменила!!!

Пукис (в сторону):
А все-таки Арчилло – импотент!

А кто стрелял?

Мария:
Так он и застрелился!
Достал свой пистолет! В лепешку голова!
Что сделать, чтоб он ночью не приснился?

Пукис:
Да, алкоголь поможет тут едва!
Хороший вот оргазм – другое дело!

Мария:
Ты знаешь, Гема, в жизни я не смела
Вот это слово вслух произнести!
Ах, Гема, научи, как удержать мне мужа?
Ведь точно знаю – Ширли я не хуже!

Пукис:
Но, Машенька, не знаю я. Прости…

Хотя, вдруг, может быть, как знать, поможет ЭТО…
Пойдем, я покажу тебе свои секреты.

(уходят рыдая)
Конец 4 сцены


СЦЕНА 5
(ЗАЛ ДЛЯ VIP)

Полупьянова:
Всю жизнь учила я детей чужих.
Учила грамотно писать и не ругаться
Учила мысли излагать и не бояться
Книг толстых. Жизнь прошла для них.

На сына же, уж не хватало силы.
Он без призора рос, отец не в счет.
О, Господи, как времечко течет…
Сын женится… Ванюше подфартило…

Он не пошел учиться в институт,
Работает руками, строит крыши.
Обидно мне, что в люди сын не вышел,
Хотя у нас в почете всякий труд…

Иванов:
Сестра, прости, я что-то не пойму,
От жизни оторвались вы в Клину!
Ты думаешь, он правда, кроет крыши?

Полупьянова:
Он бригадир. А ты другое слышал?
 
Иванов:
Попробую тебе я объяснить:
Он рэкетир, по-русски – вымогатель!
Ой, что с тобой? Опять сказал некстати…

Полупьянова:
О, Господи, и как теперь мне жить?!
Какой позор… Но, может, все иначе?
И существует честным он трудом?

Иванов:
Ты видела, на джипе он каком?
Спроси хоть мужа!

Полупьянов (на мгновение просыпаясь):
Однозначно!

Полупьянова:
Но как же так? Отец – майор ГАИ…
О, Господи, меня весь город знает…

Иванов:
А может, оно к лучшему, таки?
Еще за сына вас зауважают.
Не будут в поликлинике хамить,
Обвешивать на рынке перестанут…

Полупьянова:
О, Господи, ну как теперь мне жить!?
Пойду и посмотрю в глаза Ивану…

(уходит рыдая)

Иванов:
Ну вот, расстроил Сонечку, как жаль…
Петро, проснись, давай по сорок граммов!

Полупьянов:
Эх, Мойша, я не сплю… Давай по полстакана.
Как там по-вашему – лехаим нох айн маль!
 
Иванов:
Как получилась, что она не знала?

Полупьянов:
Ты ж видишь сам. Она живет не здесь,
Да слушать бы меня она не стала.
Ты ж академик! Сам подумай, взвесь!

Она живет ну в очень средней школе.
Ученики, тетрадки, педсовет…
А толку хрен! На сЕмью сил уж нет…

Иванов:
Да… разговор какой-то не веселый…
А что Иван? И ты куда смотрел?

Полупьянов:
После Чечни Иван вдруг озверел…
Ты, знаешь, я и сам служил в Афгане.
Но лично никого не убивал…
А Ваня… Мойша! Нет того уж Вани,
С которым, ты, блин, в шахматы играл…

Сам посуди, куда ему податься?
Идти в охранники или как я в менты?
Он не умеет даже расписаться,
Чтоб в офисах просиживать порты…

Что говорить, но я его не лучше,
А может он местами почестней…
Да, он бандит! Ты, Мойша, меня слушай…
Но, слава Богу, он не нарк, ни гей.

(раздаются выстрелы)

Иванов:
Стреляют. Как-то мне не по себе…
Надеюсь шутят, ну а вдруг друг в друга?
Да, жизнь сложнее квадратуры круга…

Полупьянов:
Сейчас посмотрим. Что налить тебе?

(входит дед)

Дед (кричит):
Там, говорят, свершилось преступленье!
Иди сынок, не пей при исполненьи!

Конец 1 действия