Юг. поющий снег

И вот отряд англичан двинулся в обратный путь. Они шли от одного промежуточного склада с продуктами до другого... Бедный Эванс! Розовощёкий крепыш Эванс совсем сник. Так думали его изнурённые долгими переходами товарищи. Он так и не сказал никому о своём врождённом  пороке сердца. Всё медленнее , хватая потрескавшимися губами морозный воздух, передвигался Эдгар, пока, однажды, неожиданно для всех не упал в снег, чтобы больше не встать никогда...
                В своих дневниковых записях капитан Скотт дал наивысшую нравственную оценку каждому из своих товарищей. Он искренне любил их и перед лицом смерти мог сказать об Эдгаре Эвансе так же, как записал тогда в дневнике: « Чем труднее нам становилось, тем ярче светил нам его неукротимый дух, и таким он оставался до конца - бодрым , полным надежд и непоколебимым.»
                Тело Эдгара Эванса, с которым простились его соратники, так и не было найдено позже в ледяной антарктической пустыне ни одной спасательной экспедицией.
                Через несколько дней пути капитан Лоуренс  Отс окончательно отморозил руки и ноги. Теперь он не мог даже ползти . Обмороженные конечности капитана Отса превратились в живую рану. Товарищи попеременно несли его на себе, теряя последние остатки сил.
                Умирающий капитан понимал, что стал обузой для своих соратников. И тогда он молча принял единственное решение, которое подсказывала ему его совесть... Однажды, посреди ночи он покинул палатку, из последних сил отползая от своих товарищей. Чтобы облегчить их страдания, Отс добровольно ушёл в ледяную стужу, навстречу своей гибели.
                Утром оставшиеся в живых Скотт, Бауэрс и Уилсон уже не смогли найти даже его следов. Всё замела бесконечная пурга...
                Смежая кромки влажных век,
                Летит в лицо поющий снег.
                Куда он правит свой полёт?
                О чём стремительно поёт?
                Он за спиной и впереди -
                В глазах, в словах, во рту, в груди,
                Летит сквозь память вдоль огней
                По голосам ночей и дней
                И заметает свежий след,
                И заслоняет белый свет...
                И впереди, и за спиной
                Всё скрыто снежной пеленой.
                Они шли и шли сквозь тысячи миль пути, то и дело останавливаясь из-за жестоких метелей. Они не собирались умирать. Они хотели дойти хотя бы ради того, чтобы рассказать о подвиге своих павших товарищей. Нескончаемая мартовская пурга остановила их навсегда всего в 11 милях от окончания их 1600-мильного маршрута. Им не хватило до жизни всего 11 миль! 1589 миль они прошли.
                Когда капитан Скотт понял, что приходят их последние часы, он, не теряя стойкости духа, принялся писать прощальные письма : товарищам, жене, друзьям, всем, кого помнил и любил. Он верил, что их всё равно будут искать и найдут. А значит, его послания будут получены их адресатами. О капитане Отсе он написал так: « Он умер, как жил, - храбрым, истинным мужчиной и самым стойким из друзей. И ни единого слова упрёка мне за то, что я заварил всю эту кашу.»
                Капитан Скотт сожалел о том лишь, что не сможет лично сообщить о подвиге своих спутников, об их самоотверженности и преданности общему делу, своей смерти он уже не боялся: « Если бы мы остались в живых, то какую бы я поведал повесть о твёрдости, выносливости и отваге своих товарищей! Мои неровные строки и наши мёртвые тела должны поведать эту повесть.»
                Последней строкой в дневнике капитана Скотта стала фраза, облетевшая позже весь мир: « Ради Бога, не оставьте наших близких...»