Сукин и Сын

  WARNING!
Этот текст обладает психотропным действием и содержит ненормативную лексику. Лицам, не достигшим половой зрелости , эстетам, пуританам, и просто слишком впечатлительным убедительная просьба воздержаться от прочтения до публикации облегченного варианта "Сукин &Сын light". Я все сказал. Моя совесть чиста.
*********************************************               

                Cозрел миниатюрный, скромный спич -
                Итог блужданий в уголках сознанья.
                Уместно для итога восклицанье:
                "О!
                Ай, да Пушкин! Ай, the son of bitch!"
                Ну, пусть не Пушкин, и не сын,
                Но я же Сукин!
                Вершина лингвистической науки,
                Покрытая невежественным льдом,
                В упор не видит красоту созвучий,
                И резкость - словно выстрел из "винта":
                В фамилии моей оскально сучьей,
                Российская святая красота.
                Ну ладно, сменим русло разговора,
                Не очень молод, но еще не стар,
                Продукт ассимиляции татар
                В нелепых от бескрайности просторах;
                «Скажи-ка, дядя, - все-таки не даром,
                Факт исторический, а не дешевый понт,
                Три века, что топтали нас татары,
                Заметно укрепили генофонд?
                До самого пришествия ливонцев
                Хлебали лаптем кашу и кисель...
                Зато сейчас мы впереди планеты всей
                По части доставать рукой до солнца.»
                Лишь с разницей, что доставать блага
                Не лезет волосатая рука,
                А под набат унывный Хиросимы,
                Под транспарантом:"Бля, мы победим!",
                Поскольку в куче,- наш народ един,
                И обладает мощью нерушимой,
                Перст указует напрвленье штурма:
                За Коммунизм, за урожай, за *** чего...
                Я, Слава Богу, вышел из него,
                Из этого бессмысленного круга,
                Оставив в нем ребенка и подругу -
                Она решила жить не так, как все,
                И, вспоминая о ее косе,
                Я, в поисках величия и денег,
                Носился по Руси, как сраный веник,
                Однако к сорока годам в мошне
                Хрен ночевал с сушеною блохою,
                И в среднерусской мрачной тишине,
                То волком по ночам я дико вою,
                То - пузыри пускаю, как дитя,
                Опившись с горя самопальной водки,
                И потные растрепанные тетки,
                С повадками и нравом медведЯ,
                Меня мурыжат до потери пульса.
                Пускай они с медведями ебутся...
                Все. Завтра все .Иначе -  мне конец -
                Из круга первого попал в другой, не глядя,
                И в этом круге, совесть потеряв,
                Я тратил силы на бесстыжих ****ей,
                И, силушки последние собрав,
                Взмолился Деве Пресвятой, чтоб заступилась,
                Чтоб Сына упросила своего
                На грешного меня потратить силы,
                И я воспряну сердцем за него,
                И чудо совершилось.
                Я свободен,
                Под утро пьяных теток растолкав,
                С ведра воды колодезной взлакав,
                Пошел я путешествовать в народе,
                Уже с священной искрою в душе,
                Уже со смыслом жития Месcии,
                Жил поначалу просто в шалаше,
                Потом -  в своей трехкомнатной квартире,
                Поскольку мой удел меня привел
                До места, где невесты в полном списке,
                И выбрал я любимую Лариску,
                И под венец ее тотчас повел.
                Такое чудо -  в жены взять блондинку,
                Как лилия, вся в ирисах подруг,
                Теперь моя родная половинка,
                Закончился теперь порочный круг.
                Окончился мой поиск неземного,
                Земною женщиной, прекрасной как Земля,
                И злые вспоминая годы, бля,
                Я представлял себе себя такого:
                Вот мальчики прыщавые в трусах
                Бугристых одержимостью либидо,
                И юные бесстыжие лолиты,
                С бесовским электричеством в глазах,
                Зовущие в Нирвану через бездну,
                Упав в нее, я больше не воскресну,
                И проклянут, и предадут забвенью
                Фамилию великую мою.
                Как чукча - то, что вижу - то пою:
                На расстояньи трезвого обзора
                Простерлась тундра жизни без Любви,
                Хоть волком вой, хоть шепотом зови,
                Хоть умоляй слезами до позора,
                Никто того, что было не вернет,
                Растраченное счастье не воротишь,
                Как в небе след оставил самолет,
                Так ты воспоминания ворОшишь,
                Себе при этом делая больней,
                Вливая спирт и прочую заразу,
                А иногда себя решаешь разом,
                Отчаявшись уйти из этих дней,
                Наполненных тобой, твоею лаской,
                Небесным смехом, светом твоих глаз,
                Но не найти. Все поиски напрасны,
                На капсюль шлепнется боек сейчас,
                И вышибет свинец мозги и душу,
                И, выйдя в ослепительный астрал,
                Поймешь: "****ец, засада! Вот попал!"
                И - через миг - твой стержень перекушен...
                А добрый доктор скажет :"Суицид."
                И следователь-мент его одобрит,
                И только мама добрая простит,
                Простит и до могилы будет помнить.
                А был ли мальчик, был ли Сукин Сыном?
                Вопрос не праздный, ведь к пяти годам
                Уже умел читать он по складам
                В своем любимом Букваре старинном,
                Мышами съеденном наполовину,
                Но "Мама мыла раму …" было в нем,
                "Мы не рабы..." впиталось вместе с рамой,
                И рабство вытравлялось: то - ремнем
                Отцовским, то - стакан "Агдама"
                Невиданную удаль придавал,
                Тянул на воровские приключенья,
                Потом тянул и срок-три в заключенье,
                Зато -  и эту сторону узнал,
                Где без понятий жизни не бывает,
                Где Вера, Просьба, Страх - вся ипостась,
                И на колени быдло тебя ставит,
                И втаптывает сапогами в грязь.
                Но я же Сукин - я, конечно, выжил;
                И верил и боялся и просил
                Всевышнего, когда совсем без сил,
                Пилил, валил и напрягал до грыжи...
                Я там узнал, что Он на свете есть,
                Он видит все, и подлость и поступок,
                Он не снисхОдит к людям до уступок,
                А заставляет Библию прочесть,
                И каждый страждущий ее крутые строки
                (Простому смертному они - как тормоза)
                Читает со слезами на глазах,
                И узнает, что слали нам Пророки,
                И просветлеет черствая душа,
                И выйдет на свободу божьей тварью,
                И побредет до церкви не спеша,
                На купола под синей киноварью.
                Я столько куполов видал в тюрьме,
                Но не позволил сердце осквернить,
                Иголочки опутывает нить,
                Но тушь не прикоснулася ко мне.
                Тупая вседозволенность свободы,
                Татуировок синие разводы,
                Паучьим выводком по человечьей коже,
                Разползшихся в угоду Сатане.
                Я выколол на заднице жене:
                "НЕ ЕБЛИ ДЛЯ, НО РОД СВОЙ ПРЕУМНОЖУ!",
                Пусть славится фамилия в веках.
                И поршень свой гоняя по цилиндру,
                Сжав заднюю трансмиccию в руках
                Осознавать, что в жены взял не мымру,
                А воплощение мужской мечты,
                Живое отклонение от нормы,
                Любимые божественные формы,
                Из кружевной стремятся тесноты...
                Жена моя, любимая Лариска,
                Сочнее, чем баварская сосиска,
                Хитрей, чем деловая колбаса,
                Достоинства:
                Огромные глаза, волос копна
                И ангельский характер,
                Во рту зубов на 302 карата,
                Способных прут стальной перекусить,
                Талант на кулинарные изыски,
                А видели бы вы, какие сиськи!..
                Так на хрена, позвольте Вас спросить,
                ходить налево. Не притстало мне
                При этаком сокровище- жене,
                стабильно релаксировать на ****и..
                Зачем мне это, ведь не блуда ради
                Я беса тешу с жрицами любви...
                Но убедиться - нет желанней лона
                (Иль ты как хочешь это назови),
                А у ****ей  и грудь из силикона,
                И, даже если попадется - та,
                И будет очень узкая п....,
                Я все равно бегу лосем до хаты,
                Где ждет меня любимая моя,
                Наверное, здесь гены виноваты,
                И предки были у меня князья,
                И право первой ночи неотъемно,
                И должен я успеть их всех покрыть...
                Несусь домой во всю лосину прыть,
                Где ждет меня накрытый стол отменный,
                И прелести желаннейшей из жен,
                Я снова буду в сердце поражен,
                Как в первый раз, как в первое свиданье,
                Нет никого милее на Земле,
                И пусть она летает на метле -
                Всегда она - предмет для обожанья.
                Но это все теперь, а раньше,
                O!
                Не тело, а собрание грехов,
                Опять вернусь к уже забытой теме:
                Как было трудно прыщеватому юнцу,
                В благоухающем косметикой гареме,
                Хоть что нибудь несчастному концу
                Явить на свет - скабрезных фотографий,
                Замызганных игральных пару карт
                (В те времена не знали порнографий),
                И -  мой конец любой ****е был рад,
                Пусть даже нарисованной в альбоме
                (Том первый Анатомии людей),
                Тем более, что не было ****ей,
                Точнее - с ними я по жизни не встречался,
                Но то, что были, - это я подозревал,
                И рано утром, когда он вставал,
                О них мечтая, рукоблудству предавался.
                ...Я трахну все, что будет шевелиться,
                иль просто признак жизни проявит,
                Я ползал по земле, как троглодит,
                И мысль лишь одна могла родиться:
                Где, как и с кем продолжить генофонд,
                Как укрепить позиции в природе?
                И при честном при нашенском народе
                Я нападал на дам, как шел на фронт,
                Но дамы не спешили принимать
                Гормонами сочащееся тело,
                И приходилось в кулаке сжимать,
                Отросток окоянный то и дело...
                О! Боже! Дальше некуда бежать,
                Бедняга, вновь пуста его кровать.
                Не оценить прекрасный экземпляр,
                Сплошь состоящий из эмоций и гормонов,
                Но мальчик вырастет и душка, и гусар,
                Он свысока презренно глянет на матрону,
                Казавшуюся раньше Афродитой,
                Чуть посягнет, сквозь зубы ей: "Иди ты..."
                Теперь я стою больше, чем вы все.
                И бриллиантов фунты в туалетах
                Прибавят Вам лишь пересудов Света.
                О деловой матерой колбасе
                Шептаться будут юные сосиски
                В местах пикантных пухнуть, розоветь...
                А мне пора сбираться в путь неблизкий,
                Зачем мне эта злая круговерть,
                Где все считают в фунтах и каратах,
                Где юноши на бабушках женаты,
                А дедушки - совсем наоборот -
                Из бесприданниц делают перины,
                И шепелявят сквозь беззубый рот
                О ножках знаменитой балерины...
                И жизнь неслась, и молодость, как сон,
                Сжимающий, щемящий где-то слева,
                Под вальс Бостон, чарующий шансон
                На танцплощадку собирались девы.
                Стиляги их хватали в оборот,
                Блатные мрачно цыкали сквозь фиксу,
                А я опять несчастной, серой крысой,
                Сворачивал в судьбины поворот,
                Когда из обезумевшего дня
                Мое изнемогающее тело
                Скрывалося в объятиях нОчи,
                Я падал ниц, как будто кирпичи
                Весь день таскал. Скрывался неумело
                От взгляда человечьей суеты,
                Найдя приют и ласку темноты,
                Но, как шкодливого кота под шифонером,
                Мой новый день тащил меня на свет,
                Заставил стать меня миллионером -
                Зато теперь бессилен и минет
                Мою былую дурь восстать заставить,
                И только в отголосках где-то память
                Нашептывает : было все ОК!
                Я не прямой теперь, да и не гей,
                И порошок уже не помогает,
                И женщины похожи на ворон,
                И скоро похоронный марш сыграют,
                И понесут вперед ногами. И поклон
                Последний, и замерзшей глины горсти
                На крышку гроба дробью застучат,
                И лица недовольные внучат,
                И - суетные в предвкушенье - гости;
                Поминки - это сложный ритуал,
                Но каждой нацией он очень уважаем,
                Когда вперед ногами провожаем.
                Взирая на могильника провал,
                Мы все уже к такому же готовы...
                Потом за упокой полстаканА,
                Яйцо вкрутую, что-то в виде плова,
                Все говорят: "кутья", пошла она -
                Совсем невкусно, и - вкрапления изюма...
                А после, дома, пьяные от шума
                И розлива халявного бухла,
                Прорвутся о покойном и хула,
                И лучшие земные проявленья...
                Да будет пухом то нечерноземье,
                В которое упрятали его
                Заботливые родственные руки,
                Подумаешь,- не стало одного,
                Зато остался Сын, и тоже Сукин.
                А я уже по переходам дыр
                стремлюсь предстать пред входом в новый мир,
                От радости такой превысив скорость.
                Меня Архангел - за такую прыть -
                Дубьем в полоску по загривку, вскоре
                Отечески внатяг притормозит.
                Проторможу три четверти парсека,
                И на моих, видавших виды "Сейко",
                Пройдет всего каких-то полчаса,
                А на планете, что осталась в прошлом,
                Любимая лежит, прикрыв глаза,
                И на холме могильном уж морошка
                Покрыла все застенчивым ковром,
                Завчем рождаемся, зачем живем,
                Вопрос вопросов, суперзаморочка.
                До счастья не дошел никто из нас,
                Гордыня и презренье помешали,
                На "Сейко " пробежали стрелки час,
                Оставив только в памяти скрижали:
                Запомни, что вернешся в мир иной,
                Где нет любви к себе, а есть до гроба,
                Где если любят, то страдают оба,
                Как - пуповиной связаны одной -
                Сиамские плененные созданья,
                Что друг без друга даже не вздохнут,
                Вот так и мы в финале мирозданья
                Научимся у них чему-нибудь.
                О, страсти человеческие! Вы -
                Вплетения в судьбы моей канвы,
                Без вас - нельзя: даны во искушенье,
                Чтоб испытытать на прочность материал,
                Иль - полное моральное крушенье,
                Иль - плавное уплытие в астрал.
                Безумия изысканная блажь:
                размазывать в покоцанном рассудке
                то акварель, то масло, то гуашь,
                то черной тушью заливать на сутки,
                недели,  месяцы, а иногда - года, -
                Вам незнакомо это, господа?
                Как, незнакомо? Это Вы серьезно?
                Вы не бывали в шоке коматозном?
                Простите: значит, то - не Ваш удел,
                Вам - в галерею признанных шедевров,
                Мне - в холодильник расчлененных тел,
                В бассейны крови, на батуты нервов,
                Где камень философский добывать
                стремятся одержимые идеей,
                и каждый русский там умней еврея,
                и школьница - уже обычно мать,
                По крайней мере, уж не целка - точно,
                На всех бумагах - только многоточья,
                Сиди и думай, что куда ввернуть,
                Чтоб получилась четкая картина,
                Все многоточья строят Млечный Путь,
                И речь звучит не мальчика, но Сына.
                Самокопанье, совести возня,
                извечная ума и чувства ссора:
                тончайшие сосуды из фарфора
                в посудной лавке - бедного меня -
                слоновьей грацией ворвавшихся эмоций
                растоптаны, раскрошены в песок,
                Я снова нелюбим и одинок,
                И разум нейролептиком покоцан,
                И впереди лишь желтая стена
                Из кирпичей гордыни и безумства,
                И освещает капище луна,
                И вонь от сгнивших душ не хуже скунса,
                Попавшего на ваш же интерес,
                Упрямую и злобную скотину.
                Больной рассудок выведет картину,
                Как наглый и весьма подвижный бес
                В твоем стакане плавает на серфе,
                Расплескивает водку через край
                И оставляет тухлый запах серы -
                Так вот же он, Земной наш Адский Рай!!!
                Маниакалка, Белая горячка -
                И ты уже под койку, враскорячку,
                От Демонов сокрыться лезешь вниз,
                Но там от них не скрыться, не боись,
                И ты завариваешь в кружке чая пачку,
                Чтоб не уснуть, чтоб спас тебя "купец"
                От проявлений раненного мозга,
                Иначе - всё:  мозгам придет ****ец,
                И впереди маячит передоза.
                Когда в твоей потерянной душе
                Затлеем лучик - слабенький, янтарный,
                Сам Сатана, как избранный пожарный,
                К тебе придет в хвостатом неглиже
                Тушить рождение янтарной искры,
                Но мысли у тебя точны и быстры -
                Ты позовешь на помощь, и придут
                Незримые полки от Михаила,
                И защитят, и в скверну обратят
                Любую злонамеренную силу.
                Лишь только верь, прошу,
                Лишь только верь,
                Что не один ты на планете этой,
                И пусть она крылами Зла задета,
                Но рядом - Ангел твой, что ввел тебя
                На испытанье в этот мир жестокий,
                И выход - сталью кованую дверь -
                Пробьет railganom Ангел светлоокий,
                И повлечет полки позадь себя.
                ***
                A чем живут соседушки мои,
                Все воровством, убийствами, подлогом,
                Детишек водят к строгим педагогам;
                А те украдкой ждут, как засмолить.
                Тенденции давно мне все понятны,
                Я их еще в тюрьме все ощутил -
                Пока тебя сосед не опустил,
                Ты опусти его, и будет все в порядке.
                Так и живем на шаре голубом,
                В стремлении отнять, к себе приклеить,
                А в Бога вовсе позабыли верить,
                А если верим - выгоды все ждем.
                Разрушив пару стран, построить дом,
                И парк разбить на деньги с лесопилки,
                На зависть всем. И шепот:"Жив, курилка...
                Здесь будет и Гоморра и Содом!"
                Пускай все человечество в упадке,
                Но я не отойду от распорядка,
                И Сын мой будет не в одном числе...
                На белом танке, а не на на осле,
                Войдет во град обуянный гордыней,
                Он душу из его бетона вынет,
                И скверну обратит в песок и прах,
                Падут Колоссы из стекла и стали.
                Господь, Иегова, Вишну и Аллах,
                В одном лице, из одного грааля
                Благословит оставшихся в живых
                Непостижимой силой Благодати,
                Она прикажет:"Павшие восстаньте!",
                И на ее Божественный призыв
                Полки восстанут воинства святого,
                И души обретут и плоть, и кровь,
                И изольет Она на них сиянье слов,
                И будет позолоты блеск на слове,
                БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ!
                БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ!
                БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ!
                И легионы кровь отдать готовы,
                Как только Михаил прикажет : "В бой!"
                Погибнуть и восстать - великий подвиг,
                Пожертвовать за Господа собой!
                На этот раз все будет не по теме,
                Ударом за удар, а за плевок - перо,
                Не Ангельское только, а стальное
                Воткнется в чье-то тухлое нутро,
                И будет там провернуто три раза.
                Наматывая на клинок кишки...
                Уже не безобидные стишки,
                А рифмою горящая зараза,
                Людей на бой за жизнь объединит,
                Под знаменем Георгия построит,
                И Ангел долгожданный вострубит,
                И в Вечность и в Бессмертие герои
                Пойдут. И я - армейскою кирзой -
                Брега Атлантики втопчу в песок нещадно,
                А после нас - да хоть Потоп, хоть мезозой...
                А мы опять уйдем к себе обратно,
                На север, там, где воет дикий пес,
                Где минус тридцать - это не мороз,
                А просто легкое похолоданье...
                Вы там, во Флоридах, имейте пониманье,
                Что если мы придем, то всё - ****ец;
                Оставь надежду всяк, нас повстречавший,
                Мы хуже скифов Блока одичавших,
                Мы - зло, в своем же первозданном виде,
                И тот, кто нас узрит - уже безликий,
                Запомнит навсегда, как жизнь сладка,
                Когда в перчатке кольчатой рука ,
                Играющая осмиевой пикой,
                Насадит на нее живую ткань...
                Нет, это будет не Тьму-Таракань,
                А Флорида, NY, Техас и дальше,
                И орды монголоидные наши
                Сметут бетон, вдохнут урана пыль...
                В ближайшей перспективе - это быль,
                Да будет так!  Я рек, а значит - будет!
                Пойдут полки на север в чашу гор,
                Отсвечивая ядерным загаром,
                Хоть путь не близок - впереди простор,
                Идут на север полчища гусаров,
                прошедших очищение в Oгне,
                Восставших среди ядерного пепла,
                Их воинство в сражениях окрепло,
                И Михаил на вороном коне,
                Прижав к плечу свой доблестный railgun,
                Армагеддон сканирует прицелом,
                А Гавриил диктует по слогам
                Посланье вверх :"Великий Боже, в целом
                Враг побежден, и Зверь низвергнут ниц,
                Он в Бездне заперт, и над ним Блюститель;
                Чуть было не остался без яиц, -
                Такая рубка (это - не пишите...)!"
                ***
                И выйдет Иоанн - пророк Пророков,
                И скажет: " Я же Вас предупреждал,
                Что человек отринет все пороки,
                И Веру водрузит на пьедестал,
                А с нею - и Надежду, и Любовь;
                В особах царских - голубая кровь,
                Как в прежние века, должна струиться,
                И, чтобы королевичем родиться,
                Ты в генах должен чувствовать свой род.
                Скажите, кто вот там вдали бредет,
                В заснеженных вершинах Гималаев?
                Чьих будешь? Розенблюм иль Николаев,
                Романов - иль Складовский, блин, Кюри?
                Замри на месте, человечье семя!
                Откуда? Род твой, племя назови!»
                - Я червь, я - тлен, я -  порожденье суки,
                Я - воин Легиона Трех Смертей,
                Но я горжусь фамилией своей -
                Она звучит по-русски просто: Сукин!
                ***
                Спускаться в бездну, покорять вершины
                Способны настоящие мужчины,
                Они влекомы в сказочный Тибет,
                Где миллионы мантр прочтутся миру,
                А мужики твердят "Помалу, вира.."-
                Ведь дали Богу доползти обет.
                И вот вершина шпиля дома Бога,
                Стоишь, не зная собственнного сана,
                Но злая кровь потомка Чингиз Хана
                По венам проторит свою дорогу,
                И Голос с высоты : "Привет, Осанна!"
                И что-то разрывается в груди,
                Прости, помилуй, Господи; прости
                За то, что сомневался в ослепленье..
                Я храм не посещал по воскресеньям,
                И рылся в прахе мерзким червяком -
                Считал свои вонючие купюры,
                Хотел жениться на обычной дуре,
                И с похмела лечился молоком.
                Я верую: ты - Истина, я знаю,
                Я выполню теперь любой наказ...
                И ангелы над бездною летают,
                И химзащиту мне несут, противогаз...
                Не ладно на Земле пока, не гоже,
                Пусть распадется влегкую ядро,
                А ты внемли: « Я, твой любимый Боже,
                Все это Ною говорил...Старо...
                Иди - и ничего вокруг не бойся,
                Ни радиации, ни даже Сатаны,
                На каждом континенте Храмы Солнца
                Должны быть для меня возведены.
                Благословляю род твой, человече,
                Иди - и расскажи о нашей встрече
                Очищенным под ядерным огнем.
                И будут воплощением в одном
                Тебе великие пророки -
                Иисус, Мохаммед, Будда, Моисей,
                И для тебя откроются дороги,
                Всего шесть храмов на планете всей,
                Достаточно и этих для начала,
                А после разберемся, что в чему,
                И у какого Авеля мычала
                Корова, просто лишняя ему...»
                ***
                Чернятся буквы следом за курсором,
                Из суеты незримого труда....
                **********************************
                КОГДА Б ВЫ ЗНАЛИ, ИЗ КАКОГО СОРА...