Кифа он же шимон, симон, пётр...

                Бог ты мой, неведомый, незримый!
                Ниспошли мне в душу благодать, -
                Научи, Судья непогрешимый,
                Как мне жить и как мне умирать?
                Может быть, и нужно-то немного,
                Но, послушный общему рулю,
                Я живу лукаво и убого,
                Лгу себе и кланяюсь рублю...
                И хожу я всюду, словно лишний,
                С неразменным сумраком в крови,
                Оттого, что нет во мне, Всевышний,
                Ни Тебя, ни Правды, ни Любви...
                Пётр как будто очнулся и как будто бы знал, что Теперь и Здесь его зовут Кифа.
                «Не двенадцать ли вас избрал я? Но один из вас - дьявол,» - Кифе запомнились эти слова Учителя, и оба они знали, что обращены они были к нему, Кифе. Учитель сам откровенно и при всех двенадцати учениках назвал его имя, только его имя: « Ты, Пётр, который клянёшься мне в верности, трижды при всех отречёшься от меня.» Кифа знал, что это - правда, потому что уже сделал своё чёрное дело: предал Учителя и оболгал молодого простачка Иуду.
                У всякого преступления есть свои причины , господа! Деньги и власть - вот причины для Кифы. Кто истово клянётся в любви и кричит об этом на каждом углу, не он ли первым предаст Тебя? Не он ли люто ненавидит и боится Тебя и оттого с каждым днём всё громче вопит о том, что истинно любящий молчаливо хранил бы, как самое сокровенное, в глубине своего сердца? Не вор ли, чувствуя , как горит на его голове шапка, первым громче всех начинает кричать: « Держи вора!»?
                Кифа, он же Шимон, он же Симон, он же Пётр - рыбак, сын Иона, брат Андрея ,  самый старший по возрасту и потому самый хитрый  из всех двенадцати -   не был «книжником», читать-то не умел, да и в речах не силён: всюду таскался за Учителем, иссыхая от зависти к его умению говорить и привлекать своими речами сердца людей. А привлекать сердца - значит иметь над ними власть! Кифа смотрел на это и продолжал таиться, всюду повторяя о своей любви к Учителю. Ох, не легко ему это было: каждый день ломать себя через колено!