Белый, рефлексирующий стих, с элементами рифмоплётства

Каждый день носятся змеи метро,
Лязгая ртами двояких дверей.
Еду в вагоне… Я – никто
Я рыба, в вагоне коньячных морей…

Вверх по ступеням… И так ли уж важен факт,
Что тогда и сейчас замирают слова в мутаборы,
И глаза, наполняясь слезами в такт
Ударам колёс… Красиво, как в сёкла вмерзают в узоры
И в окнах пар…
Двое по разные стороны вечной двери
Держатся за голый контакт через замочную скважину,
И вроде никто никому ничего, но только закрою глаза
И снова, так, с непривычки кажется,
Что время расстегнёт замки непонятных причин,
И снег на балконе будет смотреть, как я украдкой
Лизну леденящий металл ограды в изгибах морщин
И замру… Чтобы вдруг не вспугнуть
то, что при свете так зыбко и шатко.
И снова, пытая вопросами взгляды, сквозь плотный дым
В клаустрофобии мнимых рефлексий, будто бы прячась,
Ищу, как собака порог, хоть угол, хоть слово, хоть щель,
Или что-то,
что просто по запаху будет сродни сверхзадаче…
Но опять же, зачем?
Ведь там, за царапанным льдом выцветающих стёкол –ты,
Сидя с чашкой чьих-то седин, в пролётах всё той же лестницы,
Стряхнешь ежедневную порцию пепла в открытые рты
Молодых, но уже вожделеющих главного пепельниц…
Ну вот…