Гл. 7 Подслушанное тестирование

                ГЛАВА   7

      Про подслушанное  тестирование…


Зашевелилась  шерсть Волка, 
завыл  он  с горя что есть  мочи:
-Мочи  как  будто  от  полка,
что  снялся  утром  после ночи!


Ужели Шапочки слова,
базар дешевый, трали – вали,
и пролечу я, как  сова,
без массажа на сеновале!?

А внучка с драмой на лице,
закрыла в трансе  свои уши.
Забилась птичкой на крыльце,
упасть,  стараясь, где  посуше.

Утешить Серый  мог ее ль?
Как сердце волчье рвали  вопли!
Платок стряхнул он, выгнал  моль,
и стал канючить: «Дай  мне  сопли»!

                Дверь заперта. Они в окно!
                Как пьянь с утра летит  к прилавку,
                так Волк к бабуле шел давно,
пустить ей  кровь, читать  ли Кафку.

А  из-за шторы штопаной,
гремело  музыки навалом,
и было вместо ног одной,
две пары их под одеялом.

Заныла Шапочке спина,
виденье было, как граната!
По плоскостопию она,
узнала фельдшера  Игната.

Упала  внучка  на баул:
-Не выживу без папиросы…
А Волк сказал: Как  жидкий стул,
к нему польются  счас  вопросы.

И прав был Серый - старый плут.
Ему знакомы эти тесты.
Всю жизнь волкам бабули лгут,
как женихам  трендят  невесты.


И сколько бабушкиных  слез,
приносит  ложь за каждой шторой.
Вдруг  ветерок едва  донес,
первый вопрос от бабки хворой:

-Ну, почему, скажи, не  злись, -
бабуля  вытерлась  трусами, -
откуда у тебя  взялись,
большие  уши  с волосами?

В ответ  услышали  они,
после мучительного  вздоха,
врач пискнул: Мать, ослобони!
Меня  постригли  очень  плохо!

-Тогда  теперь  ты  мне  скажи,
ты  часом  не  дитя  дракулы?
Почто  зубищей – этажи,
большущих  словно  у  акулы?

-Все  от  дантиста! Сколько  раз,
я говорил  тебе  старушка.
Мне  эти  зубы в  самый  раз!
Они  большие,  когда  в кружке!

А почему    твои  глаза,
как  два  зеленых  унитаза?
Один  глядит  на  образа,
другой  моргает  мне, зараза!

-Я с детства  детством  обделен.
Искал, как фельдшер  мазь  от  рака.
Сажал  в колхозе  хлеб  и лен,
и  беспричинно часто  плакал.


Вздохнула  бабушка: Хана!
Сажал  бы  ты  другое средство.
Ты слезы  лил  из-за  говна,
ты б лучше писал больше  в детстве!

 -Пойми,  родная  я – алмаз!
Достоин  золотой  оправы!
Смотри, какой  нормальный глаз!
Не  из  стекла! А тот, что правый.

Услышал  Серый  про  стекло,
перекрестился,   как  тверезый. 
У Шапки  что-то  потекло,
да, да, конечно, это слезы.





И думал  Волк: «Ну, троглотил!
Дожить  бы, пала, до  получки!
Не  дам,  чтоб фельдшер проглотил,
бабулю  нашей  общей  внучки.

Мятеж  какой-то! Это  факт!
И водит  Шапка  за  нос снова!
То Пинес  мне  срывает  акт,
то  фельдшер  этот -     Казанова!

Но   внучка  сердцем  все  как  есть,
вдруг  оценила и  вздохнула:
-Погнали, Серый! Время  есть,
ты мой   влюбленный, мой  Дракула.

Ты  до  сих пор  со  встречи  той,
в любовь играешь, как  в рулетку.
Убитый  чистой   наготой,
готов  увидеть  небо  в  клетку.

-Ну,  хватит  мозги  мне мутить!
Взорвался  Волк. - Я  что  здесь, НАТО? 
Вместо  любви  мне  стало быть,
глотать  любовника  Игната!?

Мне скушен  твой  менталитет!
Я  вам  сейчас  тут  настрогаю!!
Когда  мы  будем  тет- а- тет?
Где  секс  твой, Шапка, дорогая!?

-Ах, Серый! Совесть твоя  спит!
И зоной пахнет  твоя  роба!
Как  можно  здесь  про  секс,  про  СПИД,
почти  у  бабкиного гроба.

-Нам  не грозит  ни СПИД, ни  секс!-
бабуля  окна  растворила.
-Мой  дуремар  храпит, как Рекс,
а я так  с вами   б покурила!

Мужского  нет  на  нем  крючка!
Один лишь след. След от резинки.
Ты  принесла  мне, внучечка,
кошачьей радости  в корзинке? 
   
Так  не томи! Я жду  гостей!
Спешу  вас встретить  на  крыльце  я!
Вот  раскидал же, гад, костей,
как  Пушкин  рифмы  у лицея!



                *    *    *