Московские этюды

СОЛОВЬИНЫЙ ЭТЮД

- Живу я тут, - меланхолично сообщил дракон, выплёвывая щит и латы - всё, что осталось от Ланцелота...
(То ли британский эпос, то ли советский анекдот)

Над Москвой третий день шатаются грозы, ливни и просто дожди. С больших улиц, проспектов, шоссе - несет смрадом и копотью; с небольших бульваров, скверов, садов и парков - влажным туманом, свежей листвой и чем-то ещё, напоминающим о жизни. Первый час ночи...
Метро - новая станция, открытая в этом году - на пересечении крупной радиальной автострады и не очень большой сортировочной станции кольцевой железной дороги. Иду вдоль автострады по мосту над железнодорожными путями. Справа впереди - спортивный комплекс, выстроенный к Олимпиаде. А вблизи, прямо у пересечения шоссе и железки - остаток рощи. Десяток - другой деревьев, а дальше - зелёный островок  метров сто - полтораста в диаметре. После дождя от этих островков ползёт туман.
И в этих жалких остатках природы, среди суеты, лязга, гула и копоти - спокойно, с достоинством, словно он один среди всей нетронутой земной растительности - распевает соловей! И, смею заметить - это не какой-то чокнутый бродяга из соловьиного племени - нет, он этим занимается ежегодно, в мае - июне провозглашая свои права на эту землю. Он здесь живет! Это мы - гудим, смердим, скрежещем, суетимся, ломаем, строим, перестраиваем, снова ломаем - а он - живёт здесь!

С тех пор прошло лет шесть-семь. На месте соловьиной рощи бурлит вещевой рынок. "А всё-таки жаль...", как пел Булат. Не соловья - нас с вами.

1991, октябрь 1997

*
ТЕРРОРИСТ

Полез медведь в свой заветный малинник, да задел ненароком ежа, укололся:
- Ой, извини, - а что ты здесь делаешь, - ты же с краю под ореховым кустом жил?
- А куст-то где - в малиннике, вот я его и приватизировал. Теперь весь малинник мой, не суйся!
- Да я, вроде, всегда тут пасусь, и тебе не мешал грибы у моей берлоги собирать!
- То раньше было. А теперь у меня над малинником суверенитет, только полезь!
Медведь удивился, лапой махнул, поел малинки да и пошел восвояси. Вот еж с той поры принялся медведя от малинника отваживать: в клубок свернется, и давай ему лапы колоть. Медведю обидно, сопит, иглы из лап вытаскивая - да не родился еще медведь, который от малины откажется! А еж злится, шипит и думает, как бы медведя извести.
И придумал - свернулся клубком на пеньке медвежьем, где у берлоги топтыгин вечерять любил. Ну, медведь возвращается в сумерках к берлоге - дай, думает, посижу перед сном. Ежа, конечно, не видит - и плюх на пень! Да как завопит - весь зад в иглах!.. Полночи потом ворочался, иглы вытаскивал.
А еж - ну, что - еж… Гиена было сунулась на запах падали - да еды с кукиш, а весь пень иглами утыкан, себе дороже. Повоняло в лесу, повоняло - и забылось.

15 сентября 1999 г.