Ты, конечно же, знаешь сама

Ты, конечно же, знаешь сама:
Я люблю золотого сома,

Что на кухне в духовке живёт
И тихонько о чем-то поёт.

Ты, конечно же, гонишь его
Заставляя лишиться всего,

Что на кухне в духовке он знал,
Что, возможно, годами искал.

Я его не могу защитить.
Напрягается тонкая нить,

Наполняется скрипом Луна,
Умирает погонщик слона

Проглотивший горящий бамбук
Развлекаясь движением рук.

Кстати, Солнце ведь тоже скрипит
В те часы, пока лампа горит.

Аладдина. Вождя Ильича.
Да, ещё Диогена свеча !

Порождая ошибки врача,
Что ножом, вдруг, махнет сгоряча,

Но, возможно в последний момент,
Обнаружив присутствие лент

Голубого и красного цвета
Свяжет ими безумца поэта.

Ты, конечно же, сходишь с ума
Убивая красавца сома,

Золотую, волшебную рыбку,
Демонстрируя в профиль улыбку.

Ты, конечно же, слышишь его,
Но, считая превыше всего

Идеалы любви и добра,
Не позволишь дожить до утра.

Он погиб. Я не смог защитить.
Обрывается тонкая нить,

Переполнена скрипом Луна,
Вновь родится погонщик слона

И проглотит горящий бамбук
Развлекаясь движением рук.

Ты, родная, не знаешь сама,
Что любил я до смерти сома !

Золотую, волшебную рыбку.
Как плывущую облаком скрипку,

Как узор на замёрзшем окне,
Как щенка, что кусает во сне,

Что гоняет по полю слона,
Над которым сияет Луна.

И погонщик, любивший бамбук,
Но страдавший от ловкости рук,

Улучив подходящий момент
Побежит к ним в одежде из лент
               
Голубого и красного цвета
В озарении лунного света.

Ты, конечно, узнаешь сама:
Я люблю голубого слона,

Что за зеркалом в спальне живёт
И, тихонько, о чем-то поёт.