Мы неделю брели с караваном по жёлтой пустыне

                ***
Мы неделю брели с караваном по жёлтой пустыне
Как припомню об этом - душа моя в ужасе стонет.
Солнце в небе палило, горел его глаз ярко ало,
Рос кругом саксаул, а потом…  саксаула не стало;
Лишь песок с двух сторон рассыпался, горел и дымился -
Я глядел и глядел так, что глаз мой уже истомился.
Мы брели и брели в середине той долгой недели,
Притомились верблюды, а все бурдюки - похудели.
Так мы шли сквозь огонь, под лучами его не сгорая,
По преддверию ада к воротам грядущего рая…

Всё песок да песок, за барханом другие барханы,
Словно это вставали столетий промчавшихся ханы -
Каждый был и суров, и по-своему очень велик,
Выставляя на солнце прожжённый свой лик.
Нам казалось, что им ни конца здесь не будет ни края,
Лишь песок да песок шелестит под ногами играя…

Но, на сутки седьмые в дали неизведанной где-то
Увидал караванщик большой силуэт минарета.
Вот ещё и ещё -  все они удивительно чётки! -
Нанизал горизонт их  и - пе-ре-бирал словно чётки.
Вон мечети  видны, как облитые солнцем корзины,
С минарета летел чуть надтреснутый крик муэдзина,
Но не слышали мы этот голос, срывавшийся в крике -
Мы искали глазами воды - нас манили арыки…