Назвавшему себя моим отцом

В картине безумия, в потоке бездушия,
Я вспоминаю твой голос,
Гремящий над пропастью равнодушия,
Трепещущий ветряный волос.
С болезненно синими стеклянными точками,
Где-то под дугами черных бровей.
Ты плакал боясь расставания с дочками,
С любимой и нежной женой твоей.
Твои губы, несущие смерть пороку,
Рассказавшие  правды жизни нам,
Искривились в гримасе боли жестокой,
И пот холодящий бежал по вискам.
Скажи мне, несущий и жизнь и смерть,
Хранитель чего-то святого,
Скажи мне, отец, дай ответ,
Знал ли тогда ты об избрани Хурона.(Гурона)
Знал ли, что несет символика Y,
Креста Голгофских воров,
Кричал ли сквозь тьму и боль :»Выбирай»
Иль знал, что выбор готов.
Я знаю, ты видел сквозь тьму Вайверна,
Когда стоящая с лева коснулась тебя,
Ты крикнул в опале :» Живи, царевна,
Выживи, дочка моя!»
Шагнул ты беззвучно в пропасть бездушия,
Окутанный мелочностью чувств чужих,
Стоящий на грани самого равнодушия,
И наверно на грани миров иных.
Ты ушел, моей памяти голос завещан,
Лишь вопль уставшей, бессильной души,
Мир из осколков вокруг меня скрещен,
Обложенный клеем порока и лжи.
Я не плачу и не ропщу,
Я не боюсь и не грущу,
Только в небе я снова ищу,
Ответ на вопрос :» Кто я?»