Июльский вечер. Патриаршие пруды

                ***

          Июльский вечер. Патриаршие пруды.
          Крылов, опешивший от бурных изменений,
          витиеватый монолог местоимений,
          окурок, не доставший до воды.
          Какой загадочный вершился разговор
          о судьбоносности Москвы конца столетья
          двух граждан США тридцатилетних --
          полёт истории и мистики укор.

          Желая символизма избежать,
          минуя тень скамейки знаменитой,
          не замечая в ней повадки неизжитой,
          он продолжал её в обратном убеждать:
          что всё произошедшее вчера,
          в квартире за углом на Малой Бронной,
          не что иное, как брожение гормонов,
          Москве присущая извечная игра.

          Она была почти убеждена,
          но за чертой означенного стажа,
          осознавала -- происходит кража,
          и в роли жертвы вновь окажется она.
          А он уже цитировал строку,
          сорвавшуюся раз у Пастернака,
          не замечая опустившегося мрака,
          и в нём фигуру с древней шпагой на боку.
          К тому же, в тусклом свете фонарей
          та, что была с ним, не отбрасывала тени...
          В стране прогресса всевозможных неврастений
          он вдруг умолк и повернулся к ней.
         Oна, с трудом выдерживая взгляд,
          вернула сумерки из тьмы на Патриарших,
          увы, она ничуть не стала старше,
          прощая его третий век подряд.