Слово

Весь покой, как рукой расторопной, рассыпало мимо.
Без ночей напролет стало скучно, но так ли давно?
Были ноты – и те потерялись в сетях пантомимы,
Так что снова осталось набросано Слово одно.

Нацарапано мелом, набито на черном асфальте,
Растеклось и под камнем дрожащей пугливой весной.
Оно прыгает вниз, рвется дико под ранящий скальпель,
Пропадает и вновь появляется ночью чумной.

 Измельчали его, долго плавили в доменной печи,
А сильнее – забвением полным гноили в пыли.
И когда оно, треснув, не верило памятной встрече,
Натянули на бочку и били, как только могли.

Оказалось – живет, пусть как нервное слабое эхо
Черных редких прозрений и медных ударов тугих.
И былое молчание – просто какая-то веха
Этой долгой (короткой?) дороги слепых и глухих.

Истекая вином, может, кровью, а может быть, болью,
Вдруг напомнит в момент, когда хочется громко завыть:
Что судьба нам готовит – то будет и съедено с солью,
Только пуда не хватит, чтоб век без икоты прожить.

Январь 20001 г.