Октябрьская прогулка в коломенском

Только грусть понимает осень…
Я иду по разбросанным, ставшим
Ненужными, лоскуткам когда-то
Единого зелёного колыхания.
Меня не назовёшь опавшим
Листом, хотя слегка горьковато
Таинство всеобщего дыхания.
Полуголые мачты деревьев вдруг
Окрашиваются желтым пламенем
Лучей. В душу вливается прохлада
Красоты засыпания через испуг
Глупого недоверия. Храм нем
И величествен. И одна ему отрада
Сейчас: добавлять в белизну
Своих граней то серое небо,
То пробившийся солнечный пальчик.
Тихо и светло. И не брызну
Смехом на живописный этюд
Молчанья: не позволяет мальчик
Красивый своим задумчивым взором.

Я иду не одна: со мною гуляет
И видит что-то другое, что-то своё
Петербургский заезжий поэт.
Не касаясь друг друга пространствами,
Но за руки держась, поднимаемся в гору.
На двоих нам немало лет
И оба мы много странствуем
В недоступных открытому взору
Мирах. А потом выплёскиваем ответ
На бумагу и опять задаёмся вопросом:
«Для чего я именно здесь? Кто я?»
И к ногам нашим ищущим жмётся
прибой золотой. И рассыпанным просом
хрустит распростёртая хвоя.
Поиграть с одиночеством ветру густому
Неймётся: он бросает порывы свои в спины
Тех, кто стоит у него, бесшабашного,
На дороге. На горе, за порывами ветра
И треском листвы опалённой,
Сквозь горячую руку и страстное сердце
Поэта, я увидела лёгкость узора разлуки
И сладкую муку ожиданья
Не облачённого в форму ответа.
Я увидела, как бесполезен наместник
Угрюмый в безграничном и окрылённом
Сиянье осенней тоски и раздумий,
И как строг и смиренен переход от игры
Удалой и весёлой к замедлению
и накоплению силы.

Я увидела, как по разбросанным лоскуткам
Когда-то единого зелёного колыхания,
Шли два человека, поэт и актриса,
Не касаясь друг друга навязчивыми словами.
И вот тут-то я и потрогала осень.

2 мая 2000 года.