Броунзовый век русской поэзии 2001

БРОУНЗОВЫЙ ВЕК РУССКОЙ ПОЭЗИИ
Протоколы и проколы союза ветеранов броуновского движения, собранные Ниной Шиковой-Керн


2001



ДАРСТВЕННЫЕ


*     *     *

С. О. Колянскому

На память о «Ростке» и обо всём неправильном, что там было, за фразу о том, что о Пастернаке не спорят, за лекцию Панова о Кузмине, за скептический отзыв о виршах Рин Хо и подбадривающее суждение о его стихотворении «Торг», за многое незаметное, но отложившееся – хотя, может, не там и не так…


*     *     *

Ян Ши и О.Люблюз

С признанием – за то, что благодаря вашим оценкам моего творчества мне было легче оставаться в границах здравого смысла.



ПЕРВОПЕЧАТНОЕ


*     *     *

Послесловие к книге Сама Ленникова «Человек меняет кожу», опубликованное как предисловие к книге Сама Ленникова «Лабиолиз»

Общество ветеранов броуновского движения с глубоким прискорбием извещает, что на 31-м году жизни в результате долгого, продолжительного здоровья, не приходя в сознание, публикует свою книгу Сам Ленников.
Это не очередная монография графомана или порнография графа Порно. Нет. Мы уже прожили вместе с автором сих незамысловатых затейливых строк одиннадцать его книг.
Мы задыхались вместе с ним, преодолевая «Стометровку в Москве» (1994), застывали в смущении и предвкушении перед «Дефлорацией» (1996), ободряя себя «Четырьмя стаканами» (1997), мудрствовали в «Фаллософии» (1997), понимая, что мы и есть те самые «Они и я» (1997), переворачивались через себя в «Мёртвой петле» (1997), всматривались, вмысливались, вживались в «Яитень» (1998), извлекая «Квадратные корни слов» (1998), переводили на русский и на башкирский язык латынь «Sine Nomena» (1998), влюблялись во «Влюботину» (1999) и ждали «Весну Апокалипсиса» (1999). Неужели дождались?
Но какое же время года дождались мы?
Наш великий современник Рин Хо пытается обмануть нас в своих стихах, что реального мира нет. Но его выдаёт абсолютно реальное страдание, которым пропитаны эти, казалось бы, светлые, романтические (или постромантические – да исправят нас коллеги-литературоведы) стихи.
Наши непредрекаемые поэты К.Рашен и Н.Ников стараются понизить серьёзность окружающего мира, но сами в иронии топят не только то, что вокруг них, но и самих себя (но и вокруг нас! но и самих нас!).
И только наш (наш, потому что ничей) Сам Ленников бьётся с этим миром один на один, лицом к лицу, визави, тет-а-тет (короче, задом наперёд, как герой сказки Ершова на волшебной кобыле).
И, читая его стихи, мучаешься главным вопросом: неужели он обманывает, что он такой же, как мы?
И, неужели мы обманываем себя, что мы не такие же, как он?



УВЕДОМЛЕНИЯ ПОДПИСЧИКАМ


*     *     *

К.Рашен и Н.Ников. Вася

Союз ветеранов броуновского движения в очередной раз с присущей ему назойливостью предоставляет своим постоянным читателям право первого наслаждения новой книгой.
Сомнительность наслаждения искупается искренностью авторов и той новой пронзительной лирической нотой, которая переполняет эти строки и выплёскивается на читателя, захваченного общим порывом и не успевшего увернуться.
И не надо отворачиваться, не надо.
Примем же всей душою и этот поиск без находок данной безответной страсти!


*     *     *

Аэд Тулергенев. Хочу иметь ребёнка

Начиная с 17-го сентября в продажу поступает первая книга начинающего писателя не первой молодости Аэда Тулергенева «Хочу иметь ребёнка».
События в романе происходят в переломные эпохи уходящих столетий, когда старые идеи уже не могут оплодотворить живоплодящее поле жизни, а новые люди (да люди ли это? – а кто тогда?) несут фантомные блики суеверий переосмысления утерянных ценностей вырождающимся поколениям.
Высокий эмоциональный накал романа, яркие лики обыденных персонажей, трезвый анализ явлений природы – всё это делает новую книгу явлением в нашей литературе.
«Достойно! Достойно!» – так и хочется крикнуть прямо в лицо начинающему автору.


*     *     *

К.Рашен и Н.Ников. Природоведение

И ведь часто бывает: нет и нет ничего, ан есть. И не то чтобы появилось, а вот прямо так, что, оказывается, и было...


*     *     *

Аэд Тулергенев. Афродита Каллипига

Бздынь.


*     *     *

К.Рашен и Н.Ников. Crambe bis cocta

Бессмысленные, но симпатичные ветераны броуновского движения, а также их лицезрители!
Если не мы встретим Новый ... (ну там долго перечислять, что именно нового ожидается), то кто же?
Ударная литературная подёнщина – вот залог успеха и материального благополучия членов ордена (то бишь, общества).
И поэтому с задрожавшей радостью мы имеем честь сообщить вам о выходе в ближайшие дни новой книги.
Кто же порадует нас на сей раз?
Ну кто, кто... Всё те же обрыдлые, но любимые, задолбавшие, но искренние, осточертевшие, но наши – К.Рашен и Н.Ников.
Литературоведческое примечание к тексту. В книгу включены три матерные слова (два из них одинаковые, – мы бы даже сказали, что это просто одно слово) и ещё одно довольно грубое, хаотически рассыпанные по её страницам (но ближе к страничкам последним). Так что не бросайте книжку под диван, разочаровавшись в неоправданных ожиданиях.
Безо всякого уважения к кому бы то ни было –
редакция.


*     *     *

Рин Хо. Трактат о ядах

Пять лет затворничества в душных кельях банковских вахт, пять лет отшельничества в давке часпиковых электричек, пять лет аскезы на проходных ресторанов – и вот перед нами плод взаимной любви, который дарят миру Рин Хо и его любимая.
Жаль, что у неё нет имени, ибо слишком много имён встретим мы в этой книге. Но именно ей посвящает себя всего Рин Хо.
Но любоваться ещё не есть любить.
Этот эпигон своей души, этот любитель любви и её профессионал – влюбчивый, влюблённый и влюбляющийся –  просит своей книгой прощения у самого себя за то, что недолюбил.
А мы: знаем ли мы, что такое любовь – наша любовь с ударением на обоих словах? Давайте поищем вместе ответа в этой книге.


*     *     *

Р.Анима. Чаинки чая

Есть книги, которые были всегда.
Существовал ли мир до того, как хлопнула «Пощёчина общественному вкусу» Бурлюка и компании?
Нет, конечно, нет.
Существовал ли мир до того, как провёл нас Вергилий всеми кругами ада, и мы уже без него вышли к неизбывному свету?
Разумеется, нет.
Существовал ли мир до того, как тот парень нацарапал на бересте свой финансовый счёт?
Нет, ни за что.
Не ловите меня на хронологии.
Если этих книг нет, то и мира нет.
Если их не было, то и мира не было.
И есть ли мир без звонкой оплеухи новой книжки, отсылающей в чистилище, где омоем мы нашу деловизну, чтобы увидеть настоящее, искреннее?
Есть ли мир без этого?
Уже нет.
Наш мир – это мир, где на одного человека больше.



ПРОТОКОЛЫ


*     *     *

Женская секция

В воскресенье, 24 сентября 2000-го года, состоялось заседание женского отделения московского филиала общества ветеранов броуновского движения.
Высокое собрание с низкими целями постановило подвергнуть ветеранов общества броуновского движения остракизму.
В приложении N5 к секретному протоколу решено выразить своё «фе» В.Пробкину, оставшемуся в истории общества своим титаническим поэтическим трудом и нецензурным двустишием, а также «бе» и «ме» остальным членам общества.
Ко всеобщему сожалению, на второй минуте заседания в зале были сорваны занавески и переговорный процесс.
Женское отделение московского филиала общества ветеранов броуновского движения призывает сплотиться всех представителей женского пола, а также девушек, женщин и стариц вокруг памятника Белому Медведю (он же – памятник Жёлтому Медведю, он же – памятник Зелёному Медведю, он же – памятник Зелёному Змию).
Сёстры братьев и сестёр, Москва, время.


*     *     *

Купленная оппозиция

Несмотря на авторитаризм, давно процветающий в обществе, когда право непогрешимой истины всецело захвачено Ниной Шиковой-Керн и её отдалёнными недалёкими родственниками  – причём никто: заметьте – никто! – не только не уполномучивал, но даже и не проверял степень их родства, – так вот, несмотря на явный волюнтаризм, прозелитизм и конъюнктивит, охвативший общество, всё же удалось и нам достать и обнародовать документ, изобличающий злобную клику Керношиковских (хе-хе!).
Радуйтесь: вот перед нами истинное слово, слово без предисловий, без славословий и без условностей поэтической табели о рангах!
Из письма Е.Е.К-ва (не путать с Е.Е.Е.К-вым и тем более с Е.Е.Е.Е.К-вым) от 8 октября 2000-го игогода:
«А теперь о «задании» выбрать лучшее стихотворение из трёх.
У нас на этот счёт мнения сошлись, и мы выбрали первое стихотворение (из 13 строчек).
Автор этого стиха не смущается, не стыдится, не краснеет, не закрывается руками, не ставит перед собой беспомощного вопроса («Что делать мне...?»), как автор 2-го стиха; не уводит нас в узкий, приземлённый, мелкий, личный мир похмелья, как автор 3-го стиха, а, преодолев все сомнения, влекомый чувствами и переживаниями, выносит их (стихи) на широкое обозрение (к людям) – «Я в мир иду с его стихами»...
Вот наш ответ на всё 3-е стихотворение:
Что делать мне с его стихами?
Я их читаю наизусть...
Сплелись колючими строками
И секс, и выпивка, и грусть..!
А может это просто поза:
Всё преломлять через экстаз,
Вкрапляя алкоголя дозу,
Будя воображенье в нас?»

Добролюбов и Нина Шикова-Керн: отдыхайте! И не хайте! И нехай подавитесь в своей злобствующей ворожбе, вороги!


*     *     *

Международная фикция

Этой ночью в ряды общества ветеранов броуновского движения секретным указом принят безззвестный, но не бессловесный борец за кривду Рон Хамиди – мародёр и дуремар.
Его невысказанные невзыскательные достижения всегда были тусклым светочем в потёмных исканиях ветеранов.
Тем же указом Сам Ленников удостоен титула Крепыш Дружбы Народов за сев (и встав, и лёжа, и на боку) разумного, доброго, вечного на сопредельных территориях.
Поздравляем всех ветеранов с началом посевной!



ИЗ ПРИВАТНОЙ ПЕРЕПИСКИ


*     *     *

Саму Ленникову
(по поводу книги Рога Охова «По-всякому»)

…я вдруг обнаружила специфику Рога Охова. Я же всю жизнь (с Рин Хо) билась за качество стиха, за то, чтобы в нём всё играло. (Это только дня три назад я вдруг поняла, что стих не ритм, как я думала всю жизнь, а красивые слова, красиво поставленные рядом. – Но это отдельная тема). Так вот: а у Рога Охова ничего этого нет, это песни. И поэтому, ожидая увидеть рифму или ритм, их не находишь. А он делает это не из мастерства (когда наплевать, и вся приблизительность становится эстетическим явлением – как у Сама Ленникова в 97-99 или у К.Рашен и Н.Никова в «Латыни») и не из графоманства (когда не догадываешься, что кое-что не рифма и не стих и, вообще, ничто), а от некоторого другого отношения к стиху – более честного. Ведь, когда ты пишешь для себя, плюя на читателя, ты всё равно пишешь стихотворение, а он – нет. Он пишет «просто так»…


*     *     *

К. Рашен и Н.Никову
(по поводу книги «Природоведение»)

…Читала тут книжку Гаспарова про стихи и обнаружила у вас интересную вещь в последней книжке. (Это, когда мы с мамой обсуждали стихи, то вначале на вопросы типа: а что это обозначает? – я отвечала: а ничего, –  а потом поняла, что прекрасно могу объяснить реалистичность любого «Свечеря»). Так вот, неожиданно там, где было написано просто так, возникает смысл. В «Природоведении» второй раздел завершается стишком со строчками «Амфибрахия махровым полотенцем смыть аллитерации грехи» (герой раскаивается за всё предыдущее, за «крошево словес»). Но, что интересно, как раз в следующем разделе и возникает амфибрахий в стихотворении про Жанну д"Арк. А это стихотворение же абсолютно выпадающее из остального и даже, как помнится, было под вопросом при включении в книгу…


*     *     *

А. Пипычу
(по поводу стихотворения «Он» в ответ на его длинное объяснение, разосланное остальным читателям, о том, что он никогда ни у кого не угадывал цвета нижнего белья)

Насколько я поняла, остальные строчки возражений не вызвали.
Но ты ошибся. Это стихотворение было посвящено Л-ову. А тебе посвящены строки: «Как будто мальчик, проигравший в споре, на именины ёжика пришёл».


*     *     *

Саму Ленникову
(по поводу поэмы «Берный воронь»)

Про поэму «Дядин дятел».
…И отсюда (из первой части, в которой вся трагедия уже дана) логично выходят все бреды последующие, где переплетается весь последний Сам Ленников с культурой (все эти вставные цитаты здесь очень хорошо бьют, и очень – вставные цитаты из самого себя: то ли это ирония над собой прежним, то ли намёк всем: да ребята, я же всё это вам уже писал, а вы не поняли!)...
…И именно здесь абсолютно к месту, потому что сразу обрывает на абсолютном взлёте: а не пошли бы вы...
…Из минусов: кажется, компьютер (в отличие от шахмат), ещё не стал абсолютно нашей жизнью, и поэтому афоризмы на основе его содержания (как и ранее использование компьютерных ходов в оглавлениях книг) не смотрятся гармонично…


*     *     *

Саму Ленникову

Если описывать броуновское движение, то есть несколько тем, которые просто необходимо затронуть (содержательные и биографические).
1. ВБД – это же не направление и не объединение, а что это? Нет программы, нет единства взглядов, нет совместного времяпрепровождения постоянного. Тогда предположение: это группа людей, которые помогали друг другу становиться (быть) талантливыми, потому что, несмотря на ироничность к себе и делам своим, относились к поэзии чуть серьёзнее, чем принято. Поэтому они и выросли. Главное в ВБД – серьёзность по отношению к поэзии. А ироничность – всего лишь оборотная сторона, форма несколько стыдливо-стеснительного выражения этой серьёзности. Ведь, когда человек стесняется объясниться в любви, то это не показывает, что он не любит, а, наоборот, подтверждает эту любовь.
2. Презенсизм. В 1983-м году была попытка создать направление. Так как оно содержательно ни на чём не было основано (писать о настоящем, о том, какие мы), то оно и не случилось. С одной стороны. Но: делалось опять-таки серьёзно (хотя и очень подражательно – футуристам, конечно). Был написан манифест («Глас вопиющих... В пустыне?» – кстати, сохранился), выпущена газета (история её снятия со стены – отдельная история), распределены роли: слововождь – Виталик Брокен (Пробкин), повивальная бабка презенсизма – я (здесь уже намечается то отличие от футуристов – ирония от стыдливости своей серьёзности) и кто-то ещё (не помню) – мой брат. И потом же были лекции о Маяковском, что тоже небезынтересно. Но ведь слово презенсизм осталось более-менее в обиходе броуновцев (во всяком случае, у Рин Хо), так что интересно разобраться, что оно означает: ведь просто ругаться матом – не презенсизм.
3. Конечно, эпоха трёх (четырёх – с Козолсами) книг. Хотя реально – двух: «Кто сердито» и «Версус», потому что «Стометровка» больше походит на последующее книготворчество, а с этими книгами её роднит только большой размер и первичность для автора. У всех есть большие тетрадки, куда вписываются стихи. Но мы с Рин Хо читали «Поэтический словарь» Квятковского (Рин Хо читал его в туалете и мне пересказывал), откуда узнали про сонет и рондель (Рин Хо) и про Брюсова и Северянина – про их книжность.
4. Новый жанр книг. Возможно, это произошло оттого, что мы писали мало (Сам Ленников – больше, но на момент начала книгоиздательства он подошёл с четырьмя стихами в год и ко всему прошлому относился как к небывшему – скольких стоило трудов, чтобы он опубликовал раннее – эти знаменитые «Лучшие хиты – 1 и 2»). А новые книжки отличались тем, что они были меньше (от 14 стихов, если не ошибаюсь, в «Дефлорации» – считая с четверостишиями, до подлиннее у Рин Хо, и 20-25-30+/- у К.Рашен и Н.Никова), абсолютно чётко структурированы, так чтобы названия, порядок разделов, эпиграфы, посвящения – всё бы играло, рождало дополнительные смыслы, отталкивалось друг от друга.
5. Особая роль мистификаций: начиная с алкоголического образа автора в «Музыке в бокале» и идеи «переводов», а не подражаний, предложенной мною Рин Хо (с языков и с русского), которую он развил в переводы с античного и с советского, и заканчивая псевдонимами, которые ни за чем не нужны, потому что абсолютно прозрачны, а, значит, за ними не скроешься.
Если ещё что-то придёт в голову – отпишу. А ты давал ей каталог издательства на сегодняшний день?


*     *     *

Аэду Тулергеневу
(по поводу последних стихов)

…Пол Пот, чувствуется, твой любимый герой. И действительно, есть в нём что-то чарующее. Половой Пот, Потливый Пол... Похотливая плоть Пол Пота...
«Жёны мужичков» бьёт в лоб, потому что в нём нет никаких поэтизмов. Сидит человек, думает про двух баб и говорит. Прекрасно.
И очень меня тронули Светочки, Наташи и т.п. Как-то хорошо имена подобраны, есть в этом трогательная нежность, которая в контексте всего твоего творчества похотливого гиббона проникает в светлые закоулки души, поднимая со дна всякие плесневелые фантазмы о чистом и неприкаянном…


*     *     *

Глаше Наяди
(по поводу «Дважды сваренной капусты»)

…У них, на самом деле, не было задачи, чтобы читатель восстановил ход событий. Сюжетность здесь – уловка. То есть, конечно, это абстрактные письма (как и предыдущая пара книг) с рассуждениями. Но эта интрига с событиями типа должна была задать некоторый настрой…
…Там, если всё прочитать, окажется много напутанного (например, то называется срок в три месяца, то четыре, то опять три). Или идут ссылки на какие-то фразы из предыдущих писем, которых нет либо куски выброшены. А отмноготоченный вариант такой же и в нецензурном варианте (то есть с точками). Но ведь и делалось так (последние три раздела), что всё собиралось не по хронологии…
…Насчёт того, что «в результате прочтения совершенно нельзя предположить, что в реальности Майя будет женой Жени». Ну в книжке она не с Женей. Там она обхамлена в главе «Человека забыли», а потом упорно пишется, что, мол, она всё понимает, как есть на самом деле. Да, именно так: она либо поняла, либо провралась. Хотя, конечно, и то и другое. Да и, вообще-то, она в письмах куда-то подевалась…
…Да, и интересна, конечно, фигура Дины, играющая невосстановимую по тексту роль…
…И, вообще, интересно: самое чёткое и умное в первой половине, но обсуждается всё время вторая. …
…Мне больше нравится первая часть названия – про капусту. Особенно, когда читаешь его перевод после всех текстов, после «иди на ...» – что-то очень отвратительное получается…
…Тут интересно: да, вроде бы, внешне ищет правду Женя, а автор писем её сразу знает. Но ведь хотя он знает, он же её всё равно ищет, он по сто раз обосновывает (и, понятно, что себе). А тот, который типа пытается понять, как раз ничего и не ищет…
…Ну как же, автор очень по-разному пишет в начале и в конце. Ведь если отнестись к названию, как к содержательному, то правдой было бы сразу послать Женю на ...


*     *     *

Рину Хо
(по поводу 4-го тома его собрания сочинений)

…Да, количество рифм ограничено (даже с приблизительными – чтобы хоть какая-то рифмованность сохранялась). Но и количество стихотворных размеров ограничено (ритмов значительно больше, очень много, но всё равно конечное число), количество эпитетов ограничено (при сохранении их некоторой осмысленности).
Что же остаётся для стиха?
Слова, которые можно расставлять в разном порядке и в разных сочетаниях. И тогда всё остальное становится подспорьем (да, и количество мыслей ведь тоже ограничено), но не сутью стиха.
А суть, как ни банально, слово, вернее, слова…



ПРИМЕРНЫЕ ТЕМЫ КУРСОВЫХ РАБОТ


*     *     *

1. Динамика лирического героя в поэзии Сама Ленникова.
2. Возрождение классического русского стихосложения в поэзии Рин Хо.
3. Особенности рифмы в поэзии К.Рашен и Н.Никова.
4. Особенности понятия «лирический герой» в современной поэзии.
5. Проблемы поэтической стилизации в поэзии Рин Хо.
6. Возрождение эпистолярной прозы и её особенности в творчестве К.Рашен и Н.Никова.
7. Проблема множественности лирического героя в поэзии Сама Ленникова.



ПОДПИСАНО В ПЕЧАТЬ
Предисловие к книге Сама Ленникова
 «Любимое занятие плюшевых медведей»


*     *     *

Часть первая
Сам Ленников

С внешностью молодого Гёте и лаперузовским пожаром в душе разбил Масленников матовое стекло современной поэзии. С тремя врагами боролся он и трёх врагов победил. Он бился с литературностью, воевал с иронией, сражался с искренностью и поверг их в историю. Он восставил самость вместо литературности, он воздвиг самость взамен иронии, и даже в противность искренности он воспрял самостью.
Что есть его самость? Это не утверждение самого себя, это утверждение самого главного, что есть у него. А это главное есть он сам, но зато какой сам! Никогда не приходил Масленников пустым на пиршество поэтов. Он нёс в ладонях изысканную красоту своего тела, избранное изящество своей мысли и клятвенную отточенность своего слова.
Читатель, будь поэтом! Раздели с нами радость! Оставь в истории себя прошлого и останься в истории вместе с нашим творцом!
Читатель! Люби красоту своей души! Люби Масленникова!

*     *     *

Часть вторая
Люди

Однажды, сидя в начале девяностых годов в недалёком Подмозговье, ветераны броуновского движения услышали по радио, что в заморском городе Лондоне на девяносто-каком-то-мохнатом году жизни скончался Кристофер Алан Робин.
В уныние погрузились сердца ветеранов. Кристофер Робин!.. Сын Алана Александра Милна, друг Винни Пуха, Пятачка и других искателей слонопотамов… Как если бы сообщили, что в Москве в возрасте шестидесяти пяти лет после продолжительной белой горячки преставился Буратино.
И хотя пытался умиротворить ветеранов рассказами о своих будущих подвигах Андрис Озолс, но не приходило успокоение.
И хотя старались влить в остывающие сердца броуновцев капли своих минеральных слёз Евгений Крашенинников, но не согревались сердца.
И хотя отворачивал непреклонные линзы Дмитрий Хорин, но не стыдились они своих чувств.
И хотя не было с ними Андрея Крашенинникова, но и это не помогало.
И хотя звал к жизни и смерти Алексей Тулер, но не было жизни, а была только смерть.
И ничто не могло их утешить.

*     *     *

Часть третья
Масленников

Как-то меня попросили подумать, как можно назвать Масленникова, чтобы в этом прозвище отразилась вся противоречивость его души.
Первым        пришло        в          голову
в виде формального объединения противоположностей имя Естинет. Но в нём не было содержания – только наличие чего-то неизвестного и загадочное его же отсутствие. Поэтому вторым было – Всёодин. Но там, где всё, ты же никогда не узнаешь его полностью, поэтому третьим словом было Ктоты. Но ведь если мы его не разгадаем никогда, то тогда с таким же полным правом именем его может быть Какугодно. Ну а если как угодно, то пусть он будет Петя.
И тут я понял, что если так, то не проще ли назвать его просто: просто Масленников.

*     *     *

Часть четвёртая
Медведи

Винни Пух жив. Он – плюшевый медведь. Он навсегда с Кристофером Робиным, и он никогда не покинет нас. А его любимое занятие плюшевого медведя – читать стихи Масленникова.
Зуб даю!



СОЮЗ ВЕТЕРАНОВ БРОУНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ


*     *     *

Ветераны

· Рин Хо – поэт, думает, что ещё и прозаик.
· К. Рашен и Н. Ников – прозаики, думают, что поэты.
· Сам Ленников – поэт, не думает.
· Аэд Тулергенев – думает.
· Братья Андрей и Андрис Козолсы – козолсы.
· Глаша Наяди – сестра Дины Ягель.
· Дина Ягель – сестра Глаши Наяди.
· Нина Шикова-Керн – зав. отделом литературной самокритики и непечатного слова.
· Н. И. Кенар-Вошкин – худописец и живожник.

*     *     *

Женская секция

· Рина Некиньковш – лидер ассоциации «Рабоче-крестьянское происхождение на сорокаградусном морозе».
· Винни Кошерная – делегат братьев по разуму.
· Крошка Невинна – цветок зла.
· Нинка Корешвин – обитательница лечебно-трудового профилактория при местном ликёро-водочном заводе.
· Ирен Нашивконке – представитель творческой интеллигенции в первом поколении и втором локтевом суставе.

*     *     *

Международная фикция

· Иштван Кокиренн – посланец Прибалдии.
· Кико ван Ширенн – настаивает, что тоже посланец Прибалдии.
· Рон Хамиди – перс из Бабьялона.
· Кн. Шикарен-Воин – эмигрант в тринадцатом поколении, город Афигны, Подмозговье.
· Иван Решкин и Ко – беженцы (так себе).

*     *     *

Купленная оппозиция

· Решка Ниновна Ик – дочь-сирота Нины Шиковой-Керн.
· Ник Шер-Каинов – предатель самого святого, идеалист.
· Нини Шанкр-Конев – болеет.
· Дран Ей – дран, ей-ей.
· Ягад Лешин – нечистая сила (редко моется).
· Лгаша Ядина – хозяйка своего слова и слива.
· Некий Н. Н. Шариков – люмпен-интеллигент.

*     *     *

Стойло

· Ширеванныконик – животное.
· И всякая прочая порчая.