Фотографии моего крёстного отца в детстве и юности

Ты ребёнок. В стареньком пальтишке,
На скамейке среди голых лип.
На лице  недозастывший всхлип.
Или здесь – держась за корку книжки,
В ношеных ботинках, в пальтеце,
На высоком табурете новом
Ты сидишь и  книжицу-обнову
Тянешь к нам, потомкам. На лице
Вывихом бровей застыла «птичка»,
Но её, увы, напрасно ждёшь,
Лет пяти  малютка, невеличка,
Ротик приоткрыт, а птичка – ложь.

Ты – за год до моего рожденья.
Младше меня нынешней.  Хорош –
Молодой пушок, как наважденье,
Над губой блуждает, ты похож
На себя сегодняшнего очень,
Но слегка смущает полнота
Свежих губ, и лоб спокойно-точен.
Контур глаз и чувственного рта
Времени резец слегка подправил,
Сделав больше взор и меньше рот:
Зренью – тёмный круг искомых правил,
Соку губ – иссушенных забот.

Я гляжу в твои – родные – лица.
Ты-ребёнок –  ты или не-Ты?
Хочется тебе, не-Ты, молиться
Из боязни в мире раствориться,
Не продолжив  милые черты.
Больно не  исчезнуть –  распылиться,
Не оставив миру ни частицы
Временем спасённой чистоты.
И больней забвения – мечты
Убежать с тобою, возвратиться   
И заполнить ветхие страницы,
Как лакуны времени, где ты.