Бабье лето
ещё питают поздние лучи,
природа далека от увяданья –
в ней жажда, вызывающая сны
у изголовья брошенной жены,
уснувшей в потаённом ожиданье.
Её чела без всякого смятенья
касаются блуждающие тени.
Глубокое дыханье наготы
стесняется в объятиях одежды.
И самые бесплотные надежды
приобретают явные черты.
Свидетельство о публикации №101081400397